Моя маленькая персональная страничка в большом-пребольшом интернете :)  

Альпинизм: боль, страдание, унижение...

5 октября 2017, 20:59 , , , Можно прочесть за 71 минуту

Целый год я занимался в секции по альпинизму. Ходил на лекции, получал полезные навыки на практических занятиях, бегал «Вертикальный километр», лазал по камышинским и самарским скалам, и наконец дождался кульминации, ради которой всё и затевалось: съездил в августе в горы, в лагерь подготовки альпинистов «Уллу-Тау». Я не могу сказать, что мне не понравилось: нет, было здорово и интересно. Но должен честно признаться, что все эти занятия так и не подготовили к тому, что меня ждало . По яркости впечатлений альпинизм перекрыл абсолютно всё, чем я когда-либо занимался. В общем, рекомендую ^^

Вот они, горы... Все в облаках...

Начать, пожалуй, стоит с того, что из всех походов, в которые я когда-либо ходил (а было их не один и не два), этот оказался самым неорганизованным. Бесспорный Топ-1: с таким количеством одновременно происходящих косяков, каждый из которых ставит под угрозу всё мероприятие, я не сталкивался ещё никогда.

Во-первых, очень доставил динамически меняющийся состав участников: изначально нас (новичков, не ездивших в горы ещё ни разу) планировало поехать четырнадцать человек. Где-то за месяц до часа Ч это количество внезапно начало уменьшаться: кого-то не отпустили с работы, у кого-то возникли проблемы с деньгами, кому-то нужно было поступать учиться… в общем, причин было много, итог один: человек отказывался от поездки. И в конце концов из четырнадцати желающих осталось всего лишь восемь.

И надо сказать, что это было достаточно критично: в отличие от обычных походов, которые без существенных проблем масштабируются на любое количество участников, альпинизм требует гораздо более раннего и чёткого планирования. Есть фиксированные траты (зарплата инструктора, оплата его проезда, проживания и питания), которые раскидываются на всех, и с уменьшением числа участников стоимость похода для каждого из оставшихся возрастает. Есть организационно-методические вопросы: по действующим правилам, максимальный размер учебной группы подготовки на третий спортивный разряд может составлять не более шести человек плюс инструктор, большее количество людей просто нельзя выводить на маршрут. Есть проблемы с логистикой: когда число участников всё время меняется, решить вопрос транспортировки их самих и их вещей становится нетривиальной задачей. Возникают проблемы с раскладкой и аптечкой: еды и лекарств на восемь человек и на четырнадцать требуется немножко по-разному, и, соответственно, пока точное количество участников не определено, невозможно заниматься никакими закупками.

Окончательно народ определился буквально за неделю до выезда, и все проблемы с едой и прочим решались в авральном порядке. Качество их решения было соответствующим.

Во-вторых, частично следующее из во-первых, у нас были некоторые проблемы с инструкторами. Согласно изначальному плану, нас набиралось на два отделения новичков (наши инструктора ехали с нами из Саратова), и одно отделение разрядников (инструктора себе они приглашали отдельно и не из нашего города).

Недели за три до выезда выяснилось, что инструктор разрядников сломал ногу, и вся их поездка, соответственно, повисла в воздухе, а один из инструкторов для нас-новичков внезапно уехал в Уллу-Тау и оказался абсолютно недоступен для всякой связи. В итоге всё решилось: нас-новичков стало меньше и мы худо-бедно укомплектовались в одно отделение, после чего один из саратовских инструкторов взял нас, а второй водил разрядников, но выяснилось это где-то дня за три до выезда, а до этого момента была полная неопределённость.

По тем же причинам, практически до самого конца было непонятно, как мы будем добираться до места: многое было завязано на пропавшего со связи инструктора с его микроавтобусом (разрядники в итоге частично ехали с совсем другим человеком, собиравшемся со своей группой на Эльбрус), и места в машинах и снаряжение распределялись чуть ли не за день до старта.

В-третьих, внезапно сократилось время пребывания: незадолго до отъезда обнаружилось, что одному из наших инструкторов кровь из носу необходимо быть в Саратове на день раньше, а уехать на день позже, чем планировалось изначально. Соответственно, из запланированных восемнадцати дней в лагере осталось шестнадцать, и это сыграло свою роль как в начале, так и в конце нашего предприятия.

Ну и в-четвёртых, практически отсутствовало единое руководство: у нас был человек-начальник, руководитель секции, но у него была принципиальная позиция «я говорю, что делать в общем, а дальше вы сами-сами-сами, а мне некогда». Соответственно, были распределены роли завхоза, завснара, логиста и прочие (забавно, что по каждой должности было двое ответственных, и практически по всем должностям один из них в итоге отказался от поездки), им было в общих чертах объяснено, что нужно делать, но проверка их работы не производилась. И в итоге, учитывая, что опыта походов практически ни у кого не было, мы имели серьёзные косяки со снаряжением и питанием, решать которые пришлось уже на месте.

Снаряга на просушке. Ничто человеческое нам не чуждо... )

Кроме того, уже в лагере всплыл ряд моментов, сделавших поездку незабываемой, но о них по факту появления.

Итак, началась наша долгожданная и выстраданная поездка 5-го (суббота), а у меня 6-го (воскресенье) августа. Связано это не с любимой работой, как можно бы было подумать, а с всё теми же оргвопросами: транспортировать перенёсшего на день дату выезда инструктора выпало именно мне. Утром также выяснилось, что собраться к назначенному времени товарищ инструктор не успевает, и в итоге выезжали уже достаточно поздним утром.

Впрочем, дороги были не особо загруженные, традиционно непрерывный ремонт вёлся эпизодически, и двигались достаточно быстро. Из всего маршрута мне более всего понравились дороги в Калмыкии: не особо хорошие, зато прямые до самого горизонта: ни гор, ни рек, ни поворотов… одни коровы регулярно пробуют себя в роли естественных препятствий. Очень интересно смотрелась фраза на навигаторе: «через 257 километров поверните налево» Улыбайтесь! Вам идёт! :).

Кстати про навигатор. В процессе выяснилось, что реорганизация и оптимизация «Билайна» имеет свои побочные эффекты: если раньше интернет работал безлимитно по всей России, то теперь за эту услугу приходится платить: сто рублей за неделю, и двести — за месяц. Обнаружилось это в Волгоградской области, когда внезапно перестали подгружаться карты. Координаты телефон определял исправно, но в отсутствие какой-либо карты пользоваться им было несколько затруднительно.

Где-то ближе к вечеру выяснилась интересная информация, что автомобильный подъёмник, оказывается, работу свою прекратил полностью и от слова совсем. И это было критично: подняться на 50-70 метров по узенькой лестнице, а потом ещё пройти 12 километров до лагеря с набором высоты ~900 метров пешком с вещами — задача, мягко говоря, нетривиальная. Особенно учитывая, что вещей у нас было много (когда мы спускались вниз на обратном пути, мы еле-еле уложились в три ходки, загруженные полностью, и даже спускаться вниз было нелегко).

Официальная причина остановки подъёмника — необходимость менять тросы, в качестве причины неофициальной озвучивался конфликт между хозяевами лагеря… впрочем, для нас — туристов — итог всё равно был один: проблемы с подходом к лагерю. А вещей, напомню, у нас было раза в три больше, чем каждый мог унести на себе.

В итоге, после нескольких звонков, удалось договориться о следующих условиях: первые две машины будут подняты наверх, наша опоздавшая машина останется во дворе у директора лагеря на весь срок нашего пребывания, а за нами и нашими вещами наверху приедет один из наших новичков-водителей. Но узнавать и решать все эти вопросы на ходу было не сильно удобно.

Ночевать остановились в Элисте, и умудрились с небольшой помощью местных жителей разведать приятное место для ночёвки на берегу реки-водохранилища. Правда, для этого пришлось посадить машину в канаву (вот что значит сворачивать в темноте на обочину без разведки) и потом вытаскивать её тросом. Если кому интересно, координаты стоянки 46.246609, 44.187515.

Остановка на ночь в Элисте. Тот самый автомобильный подъёмник. Забираться наверх было тяжело даже без груза...

Второй день пути был не такой продолжительный по расстоянию, и где-то в районе обеда мы добрались до погранзаставы в селе Верхний Баксан. В которой и застряли до вечера, поскольку организационные вопросы на этом далеко не закончились.

Поскольку многие маршруты проходят по пограничной зоне, для них нужно было заранее заказывать пропуск. И тут было два варианта: либо оформлять его через портал Госуслуг и потом забирать заказным письмом (любимая Почта России, еее!), либо делать всё это централизованно и забирать уже на месте, на заставе: есть там такой специальный журнал, с длинными отрывными страницами, в котором информация дублируется дважды: на самом пропуске, и на остающемся корешке.

На саму заставу посетителей не пускают: нужно звонить, потом пропуска ищут (по отзывам, процедура занимает около часа), и выносят тебе за ворота. Так вот, прождав за воротами около двух часов и скатавшись до подъёмника и обратно, мы выяснили, что, оказывается, никто нам эти пропуска не искал и вообще не подозревал о нашем терпеливом ожидании.

Но это ещё не всё: оказалось, что пропуск одной из наших девчонок-разрядниц доблестные пограничники ухитрились потерять. После (через неделю, когда они пошли в закрытую зону) он так же внезапно нашёлся. В общем, российская бюрократия в очередной раз продемонстрировала свою бессмысленность и беспощадность.

Позже были ещё поиски директорского дома в деревне, в которой нет не то что номеров домов, но даже названий улиц, а инструкции выглядят примерно так: «от моста повернёте направо и большой третий дом с зелёной крышей — мой», попытки дозвониться до кого-нибудь из наших и выяснить, кто в итоге заберёт нас с вещами и заберёт ли вообще… Но в конце концов всё благополучно разрешилось, и вечером 7-го числа мы наконец-то прибыли в альпинистский лагерь «Уллу-Тау».

История лагеря начинается с 1935 года, а первыми его обитателями были студенты и преподаватели Московского химико-технологического института им. Менделеева. Сам лагерь был построен в 60-х годах прошлого века, и удовлетворял самым высоким по тем временам стандартам. Им он удовлетворяет и до сих пор, не испытав на себе ровным счётом никаких изменений и реконструкций. Пресловутый подъёмник начал функционировать в 1968 году. Интересно, что альпинистский лагерь «Уллу-тау» — самый высокогорный из действующих в России лагерей, административный домик находится на высоте 2 380 метров. Более подробную информацию можно найти на его официальном сайте.

Административный домик лагеря «Уллу-тау». Спортивная площадка для занятий спортом (если у кого-то хватит на это сил) и сдачи нормативов по физподготовке.

Условия в лагере оказались… спартанские. Электричество доступно два-три часа в день, после наступления темноты, и только в виде нескольких розеток в учебной части (правда, мы придумали хинт, позволивший никуда не ходить — но о нём умолчим), горячий душ работает с 19.00 и пока не остынет (то есть примерно до 21.00), туалет представляет из себя бетонную загородку с рядами дырок, но абсолютно без каких-либо намёков на отдельные кабинки (в СССР не было не только секса, но и уединения), и совершенно убойным ароматом, а протекающая по территории речка за то время, что мы были в лагере, три раза норовила выйти из берегов и затопить чьи-нибудь палатки. Нам, правда, повезло, а вот одной расположившейся в низинке группе во время дождика пришлось экстренно переезжать.

Связи, разумеется, нет никакой — но для меня это было скорее плюсом, чем минусом. Для того, чтобы позвонить, нужно либо спуститься до села Верхний Баксан (12+ километров по лесу и потом обратно, перепад высот 1 800 метров), либо подняться на один из перевалов (полдня времени), либо отыскать (именно так: НАЙТИ) девушку из бухгалтерии и заплатить ей 100 рублей за право воспользоваться стационарным телефоном.

Интересно, что в лагере есть действующая столовая, магазин-склад продуктов и снаряжения, спортивный магазин, пара кафе и сувенирных ларёчков, но работает всё это (за исключением кафешек) один-два часа в день, и то если ты сможешь сам найти продавца.

Приветственные речи оказались несколько смазаны спором инструкторов, разошедшихся во мнениях, где лучше было поставить палатки, но в итоге решили оставить всё как есть на своих местах: палатке — место!

Наш базовый лагерь. Кого любят девушки??? Аль-пи-ни-стов!!! :)

Ну а вечером было знакомство с начальником учебной части Юрием Ивановичем Порохнёй, одним из двух лагерных мастодонтов (мужику 85 лет, и до сих пор бодр, свеж, работоспособен), работающих в «Уллу-тау» чуть ли не со дня основания лагеря.

В учебной части висят карты, распечатки учебных планов, лежат в беспорядке описания подходов к маршрутам (найти нужный маршрут в этой кучке — тот ещё квест!), по стенам развешаны портреты когда-то работавших в лагере инструкторов, а около выхода прицеплен забавный погнутый ледоруб (как?!)

Учебная часть. Вид на карты. Учебная часть. Вид на награды.  Как??? о_О

Начальник учебной части — один из двух главных для нас людей в лагере, обладающий правом разрешить или запретить нам проходить подготовку. Впрочем, даже с нашими косяками (избыточное количество людей в новичках, несоответствие официального класса инструктора требованиям ФАР у разрядников), личные контакты сыграли свою роль, и нам официально было разрешено заниматься.

Программа подготовки альпиниста на третий спортивный разряд довольно насыщенная, и включает в себя как теоретическую, так и практическую подготовку. Теорию нам зачли по факту прослушанных в течение года лекций, а вот практику пришлось отходить до конца.

Учебные занятия

В альпинизме тропы выглядят примерно так.Первое занятие я по уже озвученным причинам пропустил, и у меня подготовка началась сразу со второго: передвижения по скалам и организации страховки. Применительно к нам это означало, что мы акклиматизировались как могли и учились лазить по скалам в кошках.

Про акклиматизацию стоит сказать отдельно: лагерь располагается на высоте 2 380 метров, что несколько выше высоты, на которой начинает падать парциальное давление кислорода в крови. Соответственно, физические усилия переносятся тяжелее, а восстановление идёт гораздо хуже, чем «внизу». У меня акклиматизация протекала не сказать чтобы совсем тяжело, но значительно хуже, чем я привык — впрочем, я не уверен, что до этого вообще забирался на такие высоты, и уж точно на них физически не работал. Устал в первый день очень сильно, и идти вниз уже было откровенно тяжело.

Лазить по скалам в альпинистских ботинках и кошках оказалось тем ещё извращением удовольствием: в чём-то это легче, чем в скальниках — кошки цепляются за любую самую узенькую щёлочку, а в чём-то — сильно сложнее: ты не чувствуешь поверхность, никогда не можешь быть уверен, что зацепился надёжно, нога в любой момент может поехать… а кроме того, ты технически не можешь поставить ногу на бок, или попытаться закрепиться на трении. В общем, лазить в кошках можно, но удобств это не доставляет никаких, и достаточно быстро эти самые кошки тупит.

А что касается альпинистских ботинок, то они и вовсе оказались орудием пытки. И самое обидное, что я их разнашивал: надевал, ходил в них на тренировки, просто ходил… в общем, делал всё, чтобы они сели по ноге. И вроде бы добился успеха. Но в реальных условиях они в первый же день дико натёрли мне ноги. И я встал перед дилеммой: либо продолжать растирать пятки до крови и мяса и дальше, либо меньше шнуровать голеностоп, и на спуске охреневать от нагрузки на большие пальцы. Сначала я выбрал первый вариант, испытал массу интересных ощущений, потом переключился на второй, убил себе половину ногтя на больших пальцах (потом, уже после похода, его пришлось частично отрезать), и так и не нашёл какой-то золотой середины. Да и причина не совсем ясна. Возможно, дело в том, что ботинки я подобрал себе тёплые, а температура воздуха — на подходах, да и в начальных участках маршрутов — была существенно выше нуля, и ноги банально прели. А может быть, я просто критично ошибся с выбором колодки. Впрочем, у меня впереди ещё целый год, чтобы всё это обдумать Улыбайтесь! Вам идёт! :).

В этот же день проявились и первые проблемы с раскладкой: завхоз в этом выезде оказался довольно хреновым. Причём на удивление проблемы были не только с раскладкой, но и с соответствием человека должности: самым частым ответом на вопрос что готовить было «я не знаю, жрите что хотите». А в первое дежурство по кухне я получил указание готовить на завтрак варёную (с вечера, заранее) кукурузу и арбуз. Причём я бы не сказал, что проблемы были в характере — девчонка истеричная немножко, но в целом адекватная. Возможно, сыграли роль стресс и отсутствие опыта в организации питания. Кроме того, она всё старалась делать сама, никому не доверяя и не делегируя полномочия, и в итоге получалось плохо, долго, и потом сама же страдала от этого — когда ложишься спать в три часа ночи, вставать в шесть утра как-то тяжко. Ну и отсутствие учёта играло свою роль: когда на вопросы «что приготовить на обед?», «какие продукты мы берём на ночёвки?» и «что мы кладём в перекусы?» завхоз начинает лихорадочно рыться в пакетиках, пакетах и пакетищах с продуктами и выяснять, что у нас вообще есть, рано или поздно это приведёт к проблемам. В частности, при расфасовке перекусов на последние две горы выяснилось, что фасовать-то по сути и нечего.

Раскладка сама по себе была не походной совершенно. И я тут говорю даже не о том, что никто не считал ни содержание белков-жиров-углеводов на день, ни хотя бы калораж (хотя, кмк, учитывая объём физических нагрузок, правильное распределение калорий и основных пищевых компонентов по дням и приёмам пищи должно быть точкой, от которой строится вся раскладка). Я говорю о самом меню.

Белочка точит наши орехи.Так, например, у нас было много свежих фруктов и овощей — задумка неплохая, тем более что всегда хочется питаться свеженьким… но об особенностях их хранения на природе никто не подумал. Как и том, будет ли у народа вообще желание всё это есть. В общем, виноград у нас залило, часть персиков и арбузов оказалась невостребованной и сгнила, огурцы с помидорками попортились, сало протухло, орехи сожрали белки… до конца более-менее долежали яблоки, картошка, морковка и примерно три (!) килограмма чеснока. Также большие потери были от нерегулярного перебора продуктов с отделением сгнившего от свежего. В общем и целом, по моим прикидкам мы потеряли примерно 15-20% продуктов.

С другой стороны, сладкого было заказано столько, что в конце выезда оставался огромный пакет цукатов килограммов на пять, и никто в их сторону даже смотреть не хотел. Осталось много круп, консервов, всевозможных макарон, килограмма четыре сахара, довольной большой пакетик корня имбиря, куча приправ… я потом на море упёр с собой полную коробку еды, и это была только причитающаяся мне восьмая часть.

Отдельно стоит сказать про раскладку на восхождения. Насколько я понял, предполагалось, что в лагере мы будем питаться свежими продуктами, а на стоянки наверх будем брать с собой сушёные овощи/мясо и заправки. Не знаю, в чём был смысл — сэкономить на сублиматах хотели, что ли (хотя всё равно по ~350 рублей в день получилось на продукты, что слегка дохрена) — но сушёные продукты редкая гадость. И если морковку, свёклу, курочку и говядинку ещё можно было попытаться размочить перед готовкой, и она хотя бы переставала хрустеть на зубах, то сушёный лук был несъедобен ни в каком виде.

Особые проблемы были с перекусами. Перекус на первый тренировочный день выглядел так: 5 видов конфеток-сладостей, 5 копчёных колбасок, 1 апельсин. Вечером на разборе я устроил что-то типа бунта, и последующие перекусы стали больше соответствовать реальности, но всё равно до самого конца сохранялся перекос в сладости, с жёстким дефицитом орехов и сухофруктов. Это был первый поход, в котором я съел все свои резервные сникерсы Улыбайтесь! Вам идёт! :) ну а остальные выживали как могли. Многие, впрочем, за отсутствием опыта так и не поняли, что же в раскладке было не так.

И самое печальное — в раскладке совершенно не было алкоголя. Это индивидуально, конечно, но лично мне после тяжёлых физических и эмоциональных нагрузок скромные 50-100 грамм коньяка заходят просто замечательно: жизнь сразу становится теплее и веселее. К счастью, я, как опытный турист, предусмотрительно взял с собой небольшую заначку Улыбайтесь! Вам идёт! :).

Примерно в тот же вечер при «разборе полётов» и подготовке снаряжения на следующий день вылезли и первые косяки со снарягой: инструктор дал нам заранее список снаряжения, но на месте выяснилось, что список неполный: не хватало ледобуров, скальных крючьев, закладок, экстракторов… оказалось мало общественных карабинов, расходной верёвки/репшнуров и петель. В итоге на восхождениях обходились тем, что было, а снарягу на всякие скальные/снежные/ледовые занятия пришлось занимать у группы разрядников. Были косяки и с личной снарягой: не хватало личных карабинов, и в особенности личных репиков. Личных карабинов нам вообще оставили по четыре штуки каждому, общие все висели на лидере, и на восхождениях довольно часто возникала ситуация, когда на станциях внезапно возникала необходимость что-то закрепить, или кого-то застраховать, и тогда карабины снимались с усов и спусковых.

Вечером под этим же камушком мы собирались по пути назад, промокшие и замёрзшие в первый, но далеко не в последний раз за этот выезд.Но худо-бедно всё устряслось, и следующий день был посвящён организации попеременной страховки на скальном рельефе. Пока инструктор спал бдил в тенёчке, мы организовывали перила (на петлях, закладках, френдах) и постепенно продвигались всё выше по склону. Тогда же нас настиг первый челлендж: где-то ближе к обеду погода начала портиться, а мы ещё сильно стормозили на организации последней станции (аж на трёх закладках, с компенсационной петлёй), и, в общем, вниз дюльферяли (спускались вниз по верёвке с помощью спускового устройства) под ветром и проливным дождём. До лагеря добрались уже в темноте, и вниз я еле-еле доковылял: акклиматизация накрыла с головой.

Третий (ну или четвёртый, для кого как) учебно-тренировочный день мы занимались скалолазанием с верхней страховкой: учились лазить с двумя репиками (за неимением жумаров), организовывать станции, у разрядников в то же время и в том же месте было ещё занятие по спасработам… в общем, развлекались как могли. Но вспоминая свой спелеопыт (система, жумар и кроль), происходящее мне казалось каким-то извращением: нет, не спорю, подниматься на двух репиках можно, и спускаться на карабине вместо восьмёрки можно, и вообще извращений в этом мире может быть много, но зачем это всё? Ещё одна интересная особенность альптехники — по вертикальным перилам предполагается ходить на репике, цепляясь руками за верёвку и упираясь ногами в стену; при этом, натянуты перила быть не должны, и лазанием забираться тоже не комильфо. После репинга/жумаринга было практическое занятие по переноске пострадавшего — на руках, на закорках, в рюкзаке, в бухте верёвки… А ещё день запомнился тем, что мы в кои-то веки вернулись в лагерь к обеду, и смогли немножко отдохнуть перед следующим днём занятий.

Занятия по скалолазанию, вид снизу. Занятия по скалолазанию, вид сверху.

В тот же день проявили себя первые относительно серьёзные пациенты — честно говоря, я никогда и ни в одном выезде ещё столько не работал, сколько в этом. Практически каждый день кто-нибудь обращался: сопли, кашель, натёртые и нагноившиеся мозоли, мигрени и головокружения… забегая вперёд, с составом аптечек я несколько промахнулся. Изначально предполагалось, что будет одна лагерная аптечка с полным набором лекарств, и штурмовые аптечки с перевязочными, обезболивающими и противошоковыми средствами; но достаточно быстро стало понятно, что номенклатуру штурмовых аптечек надо существенно расширять, добавляя в них как минимум спазмолитики, метаболиты, капли для глаз… и много чего ещё.

Четвёртый и пятый дни были посвящены ледовым и снежным занятиям соответственно. Поскольку около лагеря снега не наблюдалось, для проведения занятий нам пришлось с хорошим таким набором высоты выбираться туда, где снег есть — на ледник. Процедура выпуска на снежно-ледовые занятия была максимально приближена к выпуску на восхождение: от нас потребовалось заучить наизусть маршрут (выходим из лагеря, пересекаем реку Адыр-су по мосту, далее по зелёным подушкам поднимаемся до морены… и всё в таком духе, до самых гумачинских ночёвок), и рассказать его Киму Кирилловичу Зайцеву, второму мастодонту лагеря, ответственному за безопасность.

Подъём на завтрак был назначен на пять утра, сам выход планировался в шесть, а в реальности вышли уже в восьмом часу: группа в этом выезде подобралась из реальных тормозулек. Бич позднего выхода преследовал нас до конца: походников в группе не оказалось, а собираться самостоятельно народ за все три недели так и не научился. Собрать рюкзак с вечера? Лень, оставим это на утро. Распределить общественную снарягу заранее? Не наш путь, мы сделаем это после завтрака (и практически каждый выход что-то приходилось докладывать в уже собранный и закрытый рюкзак: банки с паштетом, петли, карабины…) Встать вовремя на завтрак? Ну что вы, палатка такая уютная, спальник такой тёплый… вот когда все поедят, тогда мы и вылезем, и пофиг что дежурным ещё мыть котлы. К концу выезда стало побыстрее, но всё равно из двух часов на утренние сборы, от подъёма на завтрак до выхода, мы ни разу не выбрались.

После завтрака спонтанно был проведён своеобразный конкурс на вес рюкзака: у кого больше. Победила в конкурсе команда разрядников — в среднем рюкзаки у них были тяжелее килограмм на пять-семь (за счёт бОльшего количества снаряги?), а рюкзак победителя весил полные 35 кило (из них пять приходилось на фотоаппараты и штативы к ним: вот что бывает, когда человек реально фанатеет от своего хобби Улыбайтесь! Вам идёт! :)). А вообще, нормой считается 23 килограмма у парней и 18 килограмм у девчонок.

Гумачинские ночёвки

Выше АУСБ «Уллутау» перейти по мосту р. Адырсу и вверх по тропе, по левому (орографически) берегу, подняться до правобережной морены л. Гумачи. Перейти поток Чотчат и двигаться вверх по крутой тропе правее отрога Чотчат.Подняться на плечо и далее по тропе, по гребню левобережной морены л. Гумачи, выйти на ночёвки в кармане в верхней части морены. От АУСБ «Уллутау» 2-2,5 часа.

На подходе к Гумачинским ночёвкам.Времени на сам подъём ушло также больше, чем планировалось изначально, примерно четыре часа, из которых около получаса мы просидели на погранзаставе (пограничная зона, без пропуска и предварительного уведомления рискуешь близким знакомством с суровыми погранцами, но ждать пока всех запишут-занесут в журнал… зато разрешают посмотреть в свой бинокль), но вымотали они достаточно сильно. Хотя, по представленному выше описанию, подготовленная группа должна добираться до ночёвок за 2-2,5 часа. Вообще, по сравнению с туризмом, физические нагрузки в альпинизме гораздо серьёзнее, и распределены несколько неравномерно. Если в предыдущих моих горных походах мы шли тихо, спокойно, отдыхали ещё до того, как уставали (каждые полчаса или около того), старались подстроить скорость передвижения под самых медленных, и маршруты по большому счёту все были пешеходные, то в этой поездке выкладываться приходилось по полной программе. Инструктор определял ключевые точки («у брода», «у начала морены», и тому подобные), и дальше все шли до них кто как мог, в своём темпе. Лично у меня переходы между точками сбора занимали по часу-полтора. Причём склон, как правило, довольно крутой, часто с осыпями, местами по нему не столько идёшь, сколько карабкаешься, а на участках с мелкими сыпухами и вовсе передвигаешься по принципу два шага вперёд один вниз… и физически всё это выматывало довольно сильно, особенно на фоне проходящей акклиматизации; откровенно говоря, я вверх еле-еле заполз.

Вот это и называется местом для ночёвки. И это ещё не худший, я бы даже сказал - идеальный вариант.Временный лагерь устроили практически у края ледника, на заранее обустроенных гумачинских ночёвках. Ну как обустроенных… кто-то до нас выбрал на склоне место, крупные камни растащил по краям и сделал из них своеобразные стены, выровнял его, чтобы было более-менее горизонтально, щели между обломками засыпал мелочью и песочком… в итоге получилось нечто, на чём можно поставить палатку и с относительным комфортом переночевать.

Поскольку места были на склоне под перевалом, там было мягко говоря ветрено. Ветрозащиты для горелок у нас не было (хотя и не факт, что она бы помогла), сначала пытались изобразить что-то из камней, корячились, корячились… но в конце концов нашли гениальный вариант, устроивший почти всех: притащили горелки в тамбур самой большой палатки и свалили готовку на её хозяев.

После обеда начались ледовые занятия: одновременная и попеременная страховка на ледобурах, хождение по льду в кошках — вверх по склону, вниз, траверзом, прыжки через трещины… Дозанимались традиционно до темноты, и потом спускались вниз практически наощупь. Кстати, опыт бухтования верёвки в темноте очень занимательный, кто не пробовал — рекомендую. Получаются такие интересные петли! Ночевать под непрерывный вой ветра оказалось несколько непривычно, но спальник был тёплый, а палатка с юбкой — вообще гениальное изобретение.

Передвижение по леднику в связках. Занятия по организации станций на ледобурах.  Вблизи такая станция выглядит примерно так.

Второй день был посвящён снежным занятиям: со снегом в августе оказалось ещё сложнее, чем со льдом, но всё-таки один маленький участочек, чуть выше места предыдущих занятий, найти удалось. В принципе, ничего особенно нового не было — как и зимой, учились рубить в снегу ступени, делать станции на ледорубе, передвигаться с одновременной и попеременной страховкой… и в конце — повторяли основы зарубания. Единственное отличие: при наличии реальной опасности, приёмы автоматически начинают выполняться гораздо лучше и правильнее.

На подходе к снежнику. Его уже даже видно!

Обратно спускались также по леднику, мне выпало идти последним в связке, с нижней страховкой, и впечатлений было получено много: мне не очень понравилось.

Закончили мы на удивление рано, и у нас ещё даже осталось время на нормальный обед… вот только с обедом не срослось: по опыту предыдущего дня, кухня была организована в тамбуре самой большой палатки, и один из сильных порывов ветра опрокинул горелку вместе с котелком. Итог: прожжёное днище у палатки, разлитый кипяток, и полное отсутствие у хозина палатки желания продолжать что-либо в ней готовить. Посему, после недолгих обсуждений, было принято решение, несмотря на прошедший дождь, ограничиться перекусами и горной водичкой и спускаться вниз, в базовый лагерь. Что и было осуществлено. Ну а в лагере нас уже ждал полноценный горячий ужин, горячий душ, и удивительно долгий «разбор полётов», затянувшийся далеко заполночь.

Вообще говоря, по программе после каждого тренировочного занятия и восхождения полагается устраивать обсуждение — что было не так, кому что понравилось, или не понравилось, у кого к кому возникли претензии, кто косячил сильнее всех, и кого можно брать на следующее восхождение. Мы исключением не стали, и каждый день завершался традиционным «разбором полётов». Правда, не сказать, чтобы он был сколь-нибудь эффективным в нашем случае: наши слабые места открылись уже на тренировках, и всё полезное было обсуждено на посттренировочных разборах, все последующие разборы были, по сути, многочасовым переливанием из пустого в порожнее.

Восхождения

Организация носилок из верёвки, репиков, ледорубов и карематов.Следующий день был выделен под днёвку: отъесться, придти в себя, просушить вещи после отработки зарубаний, и подумать, так ли нам нужны эти горы. Параллельно, чтобы время не пропадало зря, провели небольшое практическое занятие по изготовлению носилок из верёвки, репиков, ледорубов и пенок. Вечером успешно выдержали экзамен Кима Кирилловича на заявленные на следующие дни «настоящие» восхождения… и утром стартовали.

Тут стоит сделать отступление, что по характеру рельефа выходить на восхождение из базового лагеря теоретически можно… но технически и физически тяжело. Поэтому обычно начинающие альпинисты сначала добираются до начала маршрута — самого высокого безопасного места, где ещё есть вода, более-менее удобная площадка для палатки, и нет риска пострадать от камнепада или лавины, и уже с него на следующее утро выходят на собственно маршрут.

У нас было запланировано три горы: открывающая в. Тютю Западная по Западному гребню (4 350 м, 1Б категория сложности), в. Куллумкол (4 141 м, 2А к/сл) и п. Шогенцукова (4 050 м, 2Б к/сл); выходить на них планировалось с ночёвок на Плече Шогенцукова, до которых мы весь первый день и добирались.

Ночёвки на плече Шогенцукова.

От АУСБ «Уллутау» по дороге спуститься до Старого Джайлыка. Перейти по мосту на правый берег реки Куллумколсу и по тропе мимо коша подняться к последней, большой поляне под конечными моренами ледников ущелья. Здесь свернуть налево и по крутой тропе на травянистом склоне, затем осыпям, выйти на Райские ночёвки. От Райских ночёвок подняться вверх по тропе до развилки. Одна тропа уходит на ночёвки «У Чёрных скал», другая резко влево, по крутой осыпи, на плечо Южного гребня пика Шогенцукова.

И то, что было в предыдущие дни, показалось мне цветочками по сравнению с днём текущим. Одним из участков маршрута был резкий осыпной взлёт до площадок, получивших название «райские ночёвки» (райские — по ощущениям, которые испытываешь, когда до них добираешься), и это был, без всякого преувеличения, пиздец. Причём, для экономии времени на восхождениях, на Райских ночёвках мы не остановились, и двинулись дальше, на ночёвки на плече Шогенцукова (высота ~3 200 метров). Соответственно, за день мы забрались на +800-900 метров, и всё это с рюкзаками ~23-25 килограмм по не самому простому рельефу.

Дизайнерские ворота. На Райских ночёвках. Ощущения рая нет, потому что впереди ещё такой же подъём.

Первой, «открывающей» горой для нас должна была стать Тютю западная, одна из пяти вершин горы Тютю. Маршрут считается одним из самых лёгких, всего-то единичка Б, проще только пешком, но это была первая «настоящая» гора, на которой можно было применить изученные и отработанные навыки.

В. Тютю Западная по Западному гребню (4 350 м, 1Б к/сл).

Вершина Тютюбаши («барбарисовый») расположена в северо-западной ветви Адырского отрога Главного Кавказского хребта, между вершинами Джайлык и Суллукол. В массиве Тютюбаши различают 5 вершин — Тютю Западная (4 350), Тютю 2-я Западная (4 420), Тютю Центральная (4 430), Тютю Главная (4 460), Тютю Восточная (4 400). Первовосхождение было совершено С.Голубевым в 1914 году. Маршрут 5-6 часов, спуск 2-3 часа.

Описание маршрута на Тютю Западную по Западному гребню.R0-R1. 500-600 метров, 15-20 градусов. От исходного бивуака (ночёвки на плече Шогенцукова) спуститься на ледник и пересечь его в направлении перевала Куллумкол.

R1-R2. 100-150 м, 20-25 градусов, I. По широкому снежно-ледовому склону подняться на перевал Куллумкол.

R2-R3. 300-400 м, 20-30 градусов, I. С перевала направо по разрушенному заснеженному гребню (170-200 м) подойти под 1-й жандарм. По простым разрушенным скалам подняться на жандарм слева. Далее по широкому снежному гребню подойти по 2-й жандарм, который обойти справа по полкам. По разрушенному скальному гребню выйти на вершину Тютю Западная (4 350). От перевала Куллумкол 2-2,5 часа. Спуск по пути подъёма.

Идти, в принципе, было легко: местами несильно удобно, но в общем-то всё просто и пешеходно. Иногда, правда, довольно страхово, в связи с чем мы регулярно организовывали перила… и очень-очень долго ждали друг друга на станциях. Правда, настроение слегка портили дождь, снег, град, попеременно сыпавшиеся с неба, и густой туман, полностью скрадывающий окружающую обстановку, но само ощущение таинства восхождения не давало заскучать.

Сама вершина откровенно разочаровала: по фильмам, книгам складывается образ вершины как какого-то преодоления, прорыва… а на деле это просто ещё один холмик в гребне, на котором насыпана пирамидка, стоит что-то типа палки с флагом, и закопана бутылка с запиской предыдущей группы. Пришли, сфотографировались, и сразу заторопились назад, чтобы успеть в лагерь до темноты. Спускались по маршруту подъёма, было мёрзко и влажно, периодически приходилось подолгу ждать отстающих… но без каких-то особых трудностей. Единственное достойное упоминания — спуск (ради экономии времни) по осыпи по краю ледника. Поскольку день клонился к закату, инструктор не хотел тратить время на «правильный» спуск по льду, а идти по осыпи было небезопасно — камни периодически сыпались, и иногда весьма и весьма немаленькие. Так и шли, по краю льда, с камня на камень, в постоянном напряжении, прислушиваясь к шуму скользящих вниз камней.

Путь до перевала. Пока ждём остающих, засыпает снегом.  А это уже спуск.

В. Куллумкол по Северо-Восточному гребню (4 141 м, 2А к/сл)

Второй нашей вершиной стала гора Куллумкол; описания маршрута, к сожалению, найти не получилось. Шли мы, по большому счёту, туда же, куда и в первый раз, только поворачивали на перевале не направо, а налево. Вышли из лагеря поздно (про наши особенности сборов я уже говорил), и шли откровенно долго, с различными казусами (одна из девчонок решила походить в кошках по моим и не только моим рукам, например), до вершины добрались уже в пятом часу вечера… да и то, восхождение, в связи с лимитом времени, оказалось не совсем неполноценное: до вершины как таковой дошёл инструктор с одним человеком, а остальные полюбовались на них снизу и сразу засобирались в обратный путь.

Нет, это ещё не конец пути. А вот этот снежничек уже под самой вершиной.  Один из техничных ледовых участков.

По сравнению с Тютю Западной, Куллумкол оказался гораздо техничнее и сложнее: вольным лазанием, без снаряги, пройти его бы уже не получилось. В частности, был один участок крутого ледяного склона, провешивать который выпало мне — это оказался полезный опыт лидирования на действительно сложном участке. Там было что-то типа небольшой скалы, высотой метров двадцать пять, с отрицательным уклоном, по краю которой шёл ледник, и с поворотом «заползал» на верхушку скалы. Вот по этому леднику я и взбирался, в кошках, с нижней страховкой, вкручивая ледобуры через каждые пять метров. Изначально предполагалось добраться до верха за один раз, но где-то на пятом или шестом ледобуре верёвка у меня протягиваться перестала — я не подумал заранее, как её пропускать через карабины, чтобы она не тёрлась — и пришлось внепланово организовывать промежуточную станцию; на ней я и остался, совершив головокружительное нисхождение из лидеров в замыкающие Улыбайтесь! Вам идёт! :).

Спускались мы по маршруту подъёма, и дюльферяли по этому же ледяному склону. Спускаться оказалось не слишком удобно: из-за поворота ледника по пути подъёма спускаться было неудобно, в случае срыва получался неплохой такой маятник, и спускались мы по протаявшему участку между скалой и ледником, своеобразному такому ледяному ущелью. Дело было уже на закате, и ощущения были интересные.

Типичная станция. Высокая гора на заднем плане - Эльбрус.

Второй дюльфер был с отвесного карниза. Перила натянули туговато, и выпрямиться и откинуться на краю толком не получалось, а инструктор ещё по каким-то своим соображениям решил для экономии времени спускать нас в кошках (до этого мы шли по леднику). И это стало причиной небольшого файршоу: после меня спускалась как раз девчонка в кошках, причём девчонка высокая — ростом примерно с меня. Она копошилась на краю, копошилась, и в конце концов сорвалась, и, раскинув руки-ноги в позе морской звезды, с криком «бляяяя!» рухнула вниз; на закате искры от проехавшихся по скале кошек выглядели особенно эффектно.

Но это было ещё только демо-версией того, что ждало нас дальше: после того, как мы одолели второй дюльфер, стемнело окончательно… а впереди дюльферов оставалось ещё столько же, плюс спуск с перевала по осыпи и леднику. А самым весёлым был тот факт, что половина нашей маленькой группы оказалась без света: кто-то фонарик забыл, кто-то сломал, у инструктора вообще внезапно батарейки сели и он отобрал фонарик у меня, как самый на тот момент яркий… а спускаться как-то было надо: ночевать на склоне желания ни у кого особого не было.

Третий дюльфер был по крутому осыпному склону, и это было полной имитацией передвижения в пещерах: темно, ничего не видно, луч фонарика до «дна» не достаёт, видишь только стенку перед собой… и периодически спускаешь на внизустоящих камни различной величины. Спуск по этому дюльферу мне тоже запомнился очень ярко: связано это с тем, что за этот выход мы умудрились весьма прилично покоцать две из четырёх наших верёвок. То ли на них падало много тяжёлых камней, то ли (что более вероятно) мы по ним активно потоптались в кошках… но это был не один дефект, и даже не три, а примерно по пять повреждённых мест на каждой.

А теперь, представьте себе картину: я спускаюсь по дюльферу, спускаюсь предпоследним (после меня только инструктор), спустился уже метров на тридцать, осталось ещё десять… и тут я наблюдаю, как сквозь мою корзинку мееедленно протягивается НЕЧТО. Оплётки нет — она порвалась полностью, и виден пучок белых разрозненных, частично порванных волокон, похожих на недоваренные спагетти. И только одна мысль в голове: ну я-то упаду — ладно, я на страховке. А вот как спускаться замыкающему? Впрочем, кусочек этот успешно через спусковое устройство прошёл, не зацепился, тенденции сниматься чулком не продемонстрировал, и я немножко выдохнул. Но впечатления всё равно остались яркие.

А потом мы ещё стягивали дюльферные верёвки вниз, с риском спустить вместе с верёвкой какой-нибудь каменный «телевизор», а то и «холодильник»: три взрослых мужика тянули-тянули, даже жумарили, и никак не могли вытянуть одну злосчастную верёвку Улыбайтесь! Вам идёт! :).

Ну а потом были ещё один или два ночных дюльфера, долгое-предолгое сидение на перевале в ожидании, пока наконец спустятся последние из группы, и чуть более быстрый спуск вниз, по крупной осыпи, по краю ледника, группами из четырёх человек, причём фонарики были только у двоих счастливчиков. И до лагеря мы доползли практически на рассвете, в четыре утра, как раз вовремя, чтобы нас увидели собирающиеся на восхождение разрядники.

В общей сложности маршрут занял у нас 22 часа, очень сильно вымотал физически и эмоционально, и заставил задуматься о недостатках организации.

Нормальным считается быть на вершине в обед, а ещё лучше в полдень, чтобы успеть по светлому, быстро и не торопясь, вернуться в лагерь. Мы же только подползали к вершине около пяти вечера, а обратный путь у нас занял, со всеми ночными дюльферами, почти двенадцати часов.

Причин тому было несколько:

1. Очень долгие сборы и, соответственно, поздний выход. В конце выезда стало чуть получше, в начале был совсем атас, но в целом от момента побудки до момента выхода из лагеря проходило не менее двух часов. Про особенности наших сборов я уже говорил выше. Мы пробовали вставать раньше, но приводило это в основном к тому, что мы просто не высыпались; собираться быстрее просто не получалось.

2. Отсутствие опыта передвижения по скалам, и вполне естественный страх перед всякими склонами, осыпями. Проявлялось это тем, что там, где можно было спокойно идти с одновременной страховкой, мы организовывали перила и передвигались по перилам (и тратили что-то около двух часов на участки протяжённостью пятьдесят метров). Интересно, что у некоторых юных членов группы отсутствие опыта, наоборот, проявляло себя какими-то суицидальными наклонностями: были моменты, например, когда люди стояли на станции, на полочке шириной с полметра, и кому-то нужно было пройти вперёд, и этот человек отстёгивался, перелезал через всех без всякой страховки, и пристёгивался уже в конце.

3. Неумение планировать передвижение наперёд, связанное всё с тем же отсутствием альпинистского опыта: лидер уходил вперёд без карабинов, без закладок, без петель, вообще без ничего. Проявлялось это в той или иной степени до конца выезда, а на Куллумколе было вообще эпично, когда пару раз вся снаряга оказывалась у замыкающего, и на сложном участке приходилось собирать всю группу. Часто были проблемы со страховочными верёвками.

4. Отсутствие инициативы — во многом, по моему мнению, связанное всё с тем же отсутствием опыта. То есть, дойдя до сложного участка, группа останавливалась и ждала подхода инструктора, который скажет, куда и каким образом двигаться дальше. Очень ярко это проявилось на обратном пути на дюльферах: не имея уверенности, куда двигаться дальше, и не имея самостоятельного опыта ночных нисхождений, мы собирались внизу каждого дюльфера и ждали, пока подойдёт инструктор и скажет, в какую сторону кидать следующий.

5. Неумение организовывать страховку, как одновременную, так и попеременную: хотя мы в Саратове и учились ходить с верёвкой между деревьями, к реальному скальному рельефу нас это не подготовило. Верёвка упорно не хотела заходить за камни, которые мы выбирали в качестве точек опоры, и часто слетала с них, оставляя нас тем самым без страховки, а если и заходила, то норовила в них застрять, ровного натяжения не было, либо внатяг, либо провис… отдельный шик, когда первая связка организовывает перила на тридцать метров, потом подходит вторая связка, первый в ней уходит вперёд, второй его страхует… и где-то на середине пути оказывается, что расстояние между ними в связке было пятнадцать метров, и верёвки осталось мало, а перила в два раза длиннее, и первому надо как-то закрепляться, пока там на станции разберутся, распутают верёвку (наматывание и сматывание верёвки с себя без запутывания — отдельный навык, который освоили далеко не все), и наконец ему её выдадут. Кстати, сюда же: ни одна из девчонок на начало выезда не умела толком верёвку бухтовать — видимо, на занятиях этот сложный момент всегда оставался на долю мальчиков.

6. Неумение работать на станциях: часто возникала ситуация, когда лидер уходит вперёд, провешивает, долго возится (по объективным и субъективным причинам), а в это время сзади подтягиваются все остальные, и в итоге на одной станции висит гроздь из шести-семи человек, такого же количества разных верёвок, усиков самостраховки, всё это перепутано между собой… были проблемы с пониманием, что вообще нужно делать на станции. Любимая фраза нашего инструктора «на станции нужно самому искать себе работу» всё-таки не давала понимания, какую конкретно работу (страховать, собирать и бухтовать верёвку, забиться в угол и не мешать другим) должен выполнять на станции конкретно ты Улыбайтесь! Вам идёт! :) и как отсюда следует, копались мы на станциях всегда долго.

7. Расширенный состав группы. Нас было восемь человек, и передвигались мы на треть дольше, чем если бы нас было шесть. А может и не на треть — в таких ситуациях, как правило, действуют нелинейные зависимости.

8. Парочки: на восемь человек было три пары. И я очень ясно понял, почему перед выездом инструктор так активно разбивала их по разным отделениям. Потому что проблемы действительно были, и не сказать чтобы незаметные. Из трёх наших парочек нормально работала только одна: там девочка слушалась своего мальчика, и движение не замедляла. Вторая парочка постоянно собачилась — «делай так», «нет, делай как я сказал», «да ты дура», «да ты дебил», и в итоге когда эта парочка встречалась на станции, то сначала четверть часа уходила на выяснение отношений, и только потом начиналась работа. Ну а в третьей парочке парень всё время строил свою девчонку, контролировал буквально до мелочей: «не бери с собой бутылку, я сказал», «зачем полезла в очках, сними их», «ты можешь мне объяснить, зачем ты так сделала?», причём это не прекращалось, даже когда они были в разных связках, часто — в ущерб работе (мальчик наблюдает за девочкой в пятидесяти метрах, а у самого в это время хорошо так провисает страховочная верёвка). И заодно стало понятно, почему после гор парочки часто распадаются.

9. Предпоследний, но пожалуй один из самых главных пунктов — пассивное инструкторское руководство. Наш инструктор придерживался так называемой «бразильской» системы, когда тонкости и нюансы работы постигаются на собственных ошибках. По его собственному выражению, его задача была — следить, чтобы мы не убились, при самостоятельных восхождениях. Соответственно, никаких организационных действий и предварительных объяснений от него не поступало, только ретроспективные разборы, где мы накосячили, и где нужно было сделать по-другому. Имхо, если бы помимо императивов «двигаемся туда» перед выходами кратенько рассказывалось, как двигаться, какие могут быть ошибки, и как их избежать, мы бы передвигались гораздо быстрее, а учились эффективнее.

10. И последний пункт, вытекающий из предпоследнего. В отсутствие руководства, все решения (идти с одновременной страховкой или по перилам, делать станцию на петле или на закладке, или одной закладки недостаточно и нужно громоздить конструкцию с компенсационной петлёй) мы принимали самостоятельно. Явного авторитетного лидера в группе у нас не нашлось, и процесс принятия решения был часто коллегиальным, с отпихиванием друг друга и использованием нецензурных личностных определений. В общем, командной работы как таковой не срослось.

В конечном итоге мы, конечно, научились, ошибок стало меньше, и на последней горе передвигались уже с относительно приемлемой скоростью… но это была именно что последняя гора.

А после Куллумкола пришлось отдыхать аж два дня: первый «днёвочный» день у меня прошёл в каком-то тумане, я весь день спал и вставал только чтобы поесть и сходить за камешки; во второй день планировалось выходить уже на третью вершину, но туман, дождь и усталость внесли свои коррективы, так что второй день принципиально не отличался от первого. Разве что было небольшое практическое занятие по спусканию верёвки после дюльфера, да группа ласок-диверсантов предательстки сожрала часть нашего сала.

Ночёвки на Плече Шогенцукова, обеденное время. Виды с Плеча Шогенцукова.
Вид на перевал Куллумкол. Облака...

На следующий день погода была более благоприятной, и мы вышли на нашу третью вершину.

В. пик Шогенцукова по Южному гребню (4 050 м, 2Б к/сл)

Вершина пик Шогенцукова находится в Северном отроге Восточного плеча массива Тютюбаши. Первовосхождение было совершено в 1965 году Э.Фомушкиным по Южному гребню.

Маршрут на пик Шогенцукова.R1-R2. 90-100 м, 10-15 градусов, I. С плеча Южного гребня пика Шогенцукова, не спускаясь на ледник, направо, по Южному гребню. По крупной осыпи и разрушенным скалам подойти к резкому провалу в гребне.

R2-R3. 30-40 м, 20-25 градусов, II. Спуститься в провал (5-7 м, дюльфер) на перемычку Южного гребня. Из провала по небольшому 8-10 метровому кулуару, подняться на снежное ровное широкое плато.

R3-R4. 90-100 м, 5-10 градусов. По плато подойти к осыпному кулуару.

R4-R5. 70-80 м, 25-30 градусов, II. По кулуару 70-80 метров подняться на ледовый склон.

R5-R6. 120-130 м, 40-45 градусов, III. По ледовому склону 40-45 градусов, 50-60 метров, подняться к скалам и выйти на гребень. По гребню налево, по монолитным скалам, затем по снежному гребню выйти на снежный предвершинный взлёт.

R6-R7. 200-250 м, 15-25 градусов, II. По правой стороне предвершинного взлёта выйти на осыпной склон и на вершину. От плеча Шогенцукова 4-6 часов.

Спуск. С вершины назад и вниз по крутому (50-55 градусов), постепенно выполаживающемуся снежному склону на ледник и по закрытому леднику вниз, вдоль массива Тютюбаши, на плечо Южного гребня пика Шогенцукова. От вершины 2-3 часа.

Маршрут начался у нас практически от ночёвок. Сначала мы по гребню забрались на на самую высокую его точку, потом дюльфернули с неё (не забыв при этом посраться при организации дюльферной станции)… а потом несколько раз повторили — скалы на маршруте располагались своеобразным заборчиком, практически всю скальную часть маршрута подъёмы чередовались со спусками.

Пешеходные части проходились достаточно легко, разве что несколько раз теряли тропу, и иногда шли наугад до следующего турика. И ещё один раз зашли не в тот кулуар… ну как не в тот — кулуар был правильный, просто в конце его была скальная стенка, а у лидеров (а роль лидера в тот раз выполнял я в связке с одной из девчонок) не оказалось с собой закладок, после чего инструктор принял решение слегка изменить маршрут.

А вот перильные части проходились веселее; самым весёлым был момент, когда спускались по дюльферу на гладкую наклонную полочку, на которой ещё нужно было как-то умудриться взобраться до края и продолжить спуск. Позже на этом дюльфере ещё перепуталась и застряла верёвка, и пришлось лезть обратно практически на половину участка, распутывать её и вытягивать.

Дюльферяем... ...только чтобы опять полезть куда-то наверх.  Финальный участок маршрута проходится по снежному гребню.

Интересно было идти и по снежно-ледовому предвершинному участку: насколько я понял, там был скальный гребень, укрытый снежно-ледовым одеялом, по снежному гребню которого мы и передвигались, причём сам гребень был относительно жёстким, а вот снег по обе стороны от него, наоборот, был рыхлым, и каждый четвёртый или пятый шаг нога проваливалась в снег аж по бедро.

Вот как-то так и выглядит вершина.Сама вершина традиционно не впечатлила: кучка камней, в которой закопана бутылочка с запиской, и гравированная табличка с краткой информацией о Шогенцукове Али Асхадовиче, советском кабардинском поэте, писателе и основоположнике кабардинской литературы, заслуженном деястеле искусств Кабардино-Балкарской АССР.

А вот что впечатлило, так это спуск до ночёвок. Спуск у нас проходил по крутому (50-60 градусов) снежному склону. И словами это описать сложно, хотя я, безусловно, попробую. Представьте себе такую картину. Горы, время пять часов вечера, смеркается. Мы стоим наверху высокой снежной горки. Перед нами и под нами — примерно метров сто пятьдесят 50-60-градусного снежного склона, заканчивающегося трещиной. И НАМ НАДО ТУДА!

Не буду говорить за всех, но лично мне наверху стало реально страшно, потому что последствия срыва и полёта вниз предсказуемы, и не совсем совместимы со здоровьем, а то и с жизнью.

Отдельный мандраж шёл от выбранного метода страховки: единственный возможный вариант организации станции на снежном склоне — страховка на ледорубе (в снег закапывается ледоруб, к которому цепляется верёвка), а это такая ненадёжная штука, которая служит скорее для самоуспокоения, чем для реальной безопасности.

Организация станции. За перегиб склона, и вниз, на ледник.

Начался спуск с катания по склону снежков: если помните, погода в предыдущий день была не очень, и склоны изрядно подзасыпало снегом. Соответственно, чтобы уменьшить вероятность схода лавины, мы лепили снежки и кидали их вниз по склону. После этого увлекательного занятия, началась организация станций: ледорубы вкапывались в снег, на одном ледорубе висела дюльферная верёвка, на другом — страхующий со страховочной верёвкой (кстати, ремарка — при срыве спускающегося при таком способе страховки улетят, скорее всего, оба). Изначально была команда делать две станции, потом решили делать три, потом это решение отменили, потом опять вернули… в общем, про особенности командной деятельности нашего инструктора я уже говорил.

Интересный момент: при спуске уже метров на двадцать вниз по снежному склону (да ещё и за перегиб — место, где относительно пологий склон становится откровенно крутым), спускающемуся приходится кричать во весь голос, а метров с тридцати его и вовсе быть слышно перестаёт. Для восприятия команд спускающихся пришлось придумать целую систему: один из нас спустился на половину верёвки и работал ретранслятором в обе стороны.

Организация станции на ледорубе внизу дюльфера.Сначала спускались строго по ТБ, с дюльферной верёвкой и страховкой, но чем темнее становилось, тем больше пунктов техники ради скорости спуска отбрасывал наш инструктор, и ближе к концу спускались без всякой страховки, на самофиксирующемся репике. Ну а замыкающие спускались и вовсе в три такта, с номинальной нижней страховкой на всё том же закопанном в снег ледорубе (впрочем, у них-то иных вариантов и не было).

На спуске, кстати, снова ярко проявился недостаток опыта: вообще говоря, тот, кто спускается первым, спускаясь до низу, должен организовать станцию для последующих, чтобы не замедлять движение группы. Но это сейчас кажется логичным и правильным. А тогда, ни один (большими буквами: НИ ОДИН) из нас об этом не подумал, и на станцию мы приходили в лучшем случае со своим ледорубом, а кто-то и вовсе без оного (одна из девчонок от безысходности организовала себе самостраховку на вкопанном в снег жумаре, например). Инструктор по этому поводу дико возмущался Улыбайтесь! Вам идёт! :). Хотя — имхо — предусмотреть данную ситуацию было, опять же, скорее его задачей, чем нашей.

Последний дюльфер проходил через запорошённую снегом трещину, в которую мы почти все успешно провалились — кроме тех, кто её заранее обошёл.

Спустившись ниже, мы разделились на две группы: одной, спустившейся раньше, было дано указание спускаться до ледника и дальше идти по нему в связке самостоятельно (по закрытому леднику, который они видели первый раз в жизни, ага), которое они, впрочем, не выполнили, а вторая группа ждала замыкающих и позже образовала вторую связку.

Тут стоит сделать отступление, что такое закрытый ледник: закрытым называется ледник с трещинами, прикрытыми снежными мостиками. Соответственно, идёшь ты такой по леднику, идёшь, и вдруг хоп! — висишь на страховочной верёвке, болтая ножками в пустоте. Я, кстати, такой опыт получил — правда, должен признаться, что по собственной глупости. Я шёл в связке вторым, и был там один участок с трещиной: все её перепрыгивали, а я посмотрел на следы, и решил, что это безопасный мостик — ну и пошёл пешком. И провалился. Трещина оказалась неширокой — я успел раскинуть руки и опереться ими о края — но ощущения были интересные: где-то от груди и до пояса ты лежишь в таком достаточно рыхлом снегу, а всё что ниже пояса висит свободно, и опоры под ногами нет.

Позже на одном из участков в трещину провалился даже наш шедший лидером инструктор: со стороны смотрелось интересно — идёт человек, идёт, и вдруг хоп! — пропадает из виду, и верёвка дёргается.

Интереса ситуации добавляло то, что происходило всё это в полной темноте — благо что на третий раз работоспособные фонарики оказались у всех.

До ночёвок мы добрались где-то в районе полуночи, и там нас ждал горячий чай и всякие сладости от разрядников — что было нелишним, потому что это был наш резервный день, и продуктов оставалось не очень много.

Так завершилось наше восхождение на вершину пик Шогенцукова, маршрут 2Б категории сложности, самую технически сложную из наших вершин.

Следующий день был непримечательным: мы просто спускались вниз в базовый лагерь, объедая по дороге кусты созревшей малины и делая селфи с ослами, коровами, лошадьми и прочей живностью. Ноги я себе на этом спуске стёр напрочь, и по полногтя на больших пальцах позже (в Саратове) пришлось просто отрезать, как нежизнеспособные — впрочем, если бы я не пожертвовал ногтями, мне бы, наверное, пришлось отрезать себе пятки.

Ну а в лагере был горячий душ, был вкусный ужин, и доолгий разбор полётов на три часа (до двух ночи), из которых часа два с половиной мы занимались переливанием из пустого в порожнее, и ещё заключительные полчаса нас всячески опускал наш инструктор.

Просто красивый вид. Турики - наши главные друзья и ориентиры.

Времени на отдых особо не нашлось: учитывая перенос сроков, у нас оставалось ещё три дня, чтобы сходить две вершины, нужные для закрытия третьего спортивного разряда, из которых один точно приходился на подход до ночёвок. Из вершин выбрали две: ВИА-тау, и расположенный рядом с ней пик Тысячелетие Ярославля (причём описания маршрута к последнему в учебной части не нашлось, и пришлось «брать языка» — расспрашивать других альпинистов, сходивших на него чуть ранее). Также у нас полностью закончились продукты на перекусы, и в итоге пришлось формировать индивидуальные пакетики из всякой ереси вроде свежих яблок.

Из-за всяких организационных вопросов выход затянулся, и в итоге из лагеря мы вышли где-то в районе 11 утра — впрочем, идти оказалось (относительно) недалеко, да и подъём был лёгкий, только крутой.

Вот он водопадик - мимо не промахнёшься.От альплагеря «Уллутау» перейти по мосту р. Адырсу и повернув направо двигаться мимо коша в сторону «острова». Перейдя систему ручьёв (напротив старого Джайлыка), свернуть налево на крутую тропу, уходящую мимо водопада вверх. По крутой, затем выполаживающейся тропе выйти на ночёвки, расположенные перед левобережной мореной ледника. От лагеря 1,5-2 часа.

Ночёвок оказалось очень много, и неплохо оборудованных: на одной даже был настоящий стол, с выцарапанной на нём доской для игры в шашки. Там было очень красиво, хотя и (мягко говоря) ветрено, а ещё вокруг бегали серны, которых мы периодически подкармливали продуктами. Единственный недостаток — «обогащённая минералами» (читай: мутная и грязная) водичка, но поскольку за чистой ледниковой водой нужно было идти минут тридцать в одну сторону, с этим пришлось смириться: я один раз сходил и набрал немножко воды для питья, но для готовки этот вариант, естественно, не подходил. И ещё слегка подпортила настроение памятная табличка: в июле 2012 года на спуске с ВИА-тау сорвалась и разбилась насмерть Даша Раньжина, молодая девчонка, чуть-чуть не дожившая до двадцатилетия.

Вид на ночёвки. Высокая пипка в правой части снимка - жандарм Узловой. Любопытные серны.
Если заскучали на ночёвках, можете сыграть в шашки. Групповая фоточка. Помните анекдот - «сначала в походе кончились вегетерианцы, потом оптимисты, а под конец даже атеисты»? Первую стадию мы уже прошли.

Именно эта вершина и стала нашей четвёртой по счёту; кстати, ВИА — аббревиатура от Военно-Инженерной Академии.

В. ВИА-тау по Северному гребню (3 626 м, скальный, 2А)

Вершина расположена в начале Адылского хребта между вершинами Чотчат и Койавган.

Маршрут на ВИА-тау.От ночёвок по тропе до конца морены, затем траверсируя фирновые склоны Койавгана, выйти на ледник. На леднике свернуть направо и двигаться в сторону перевала Койавган. По крутому снежно-фирновому (в августе возможно наполовину осыпному) взлёту подымаетесь на перевал Койавган. На перевале сворачиваете налево. Движение идёт прямо по гребню вначале по местами разрушенным, а затем по монолитным скалам. От ночёвок 4-5 часов. Спуск по пути подъёма.

Инструктор по техническим причинам ко времени выхода готов не был, так что стартовали без него, из-за чего вылез ещё один косяк с организацией: лидером группы был назначен здоровый молодой лось, который, не имея опыта руководства группой с более физически слабыми участниками, ломил вверх по склону в откровенно быстром темпе, так что к леднику (точнее, его нестаявшим остаткам) мы подошли уже прилично уставшие.

Участок маршрута до перевала был физически выматывающим, но технически несложным, наверху мы традиционно посрались друг с другом («организуй станцию, дебил» — «иди в жопу, я тут селфи делаю»), а вот потом началась откровенная жесть. Так сложилось, что каждая наша новая вершина оказывалась маршрутом с новым типом рельефа, и навыки передвижения по нему приходилось осваивать заново. ВИА-тау оказалась чисто скальным маршрутом, но, в отличие от предыдущих скальных маршрутов, идти нужно было чисто по гребню: в принципе, что это такое, неплохо видно на фотографиях. Идти по гребню — значит передвигаться по самым верхним точкам этого заборчика. Физически и технически несложно, но немножко некомфортно психологически. Кроме того, изначально маршрут был выбран неправильно: нужно было лезть этот самый гребень «в лоб», а мы за каким-то фигом попёрлись его траверсировать, получив массу интересных впечатлений.

Гребень, по которому проходится маршрут. Моя единственная удачная фотка на вершине.

На всём гребне встретился всего один техничный участок: тридцать-сорок метров скальной стенки, которые пришлось проходить лазанием, но он был прекрасно подготовлен предыдущими группами (петли, цепи, шлямбура), и нам оставалось только его провесить.

На вершину мы взошли на удивление вовремя, по хорошей погоде, и даже провели на ней больше пяти минут (собственно говоря, мы там больше часа лежали, ждали, пока подтянутся замыкающие), любуясь окружающими видами. Интересно, что на вершине нашлась табличка, поставленная спортсменами в/ч 42986, располагающейся в г. Саратове; восхождение было совершено в 2015 году и приурочено к 75-летию Великой Победы.

Ромааашки! Участок скальной стенки.  Спуск по пути подъёма.

Спуск производился по пути подъёма, без каких-либо эксцессов.

В лагерь мы вернулись уже в темноте, и вечер прошёл в обсуждениях актуального вопроса о планах на завтра. Дело в том, что для закрытия третьего спортивного разряда нужно сходить не менее пяти вершин. У нас же в активе было всего четыре вершины, и один день до возвращения в Саратов. Учитывая время возвращения, предполагаемое время сна и нашу общую тормознутость, инструктор предложил нам два варианта:

1. Мы все вместе спускаемся вниз в базовый лагерь,

2. Мы всё-таки совершаем восхождение на пятую вершину, но в сокращённом чисто мужском составе.

Как нетрудно догадаться, я был за второй вариант — всё-таки я весьма прилично вложился в занятия и во временном, и в финансовом плане, и хотел получить какой-то значимый результат. Оставшиеся три парня колебались, кто-то больше, кто-то меньше, но в итоге все решили идти. Всю ночь был жуткий шквальный ветер и дождь, но к утру слегка распогодилось, и утром следующего дня мы впятером отправились на пик 1000-летие Ярославля.

В. пик 1000-летие Ярославля (3 750 м, 2А к/сл)

От ночёвок по тропе до конца морены, затем траверсируя фирновые склоны Койавгана, выйти на ледник. Прямо перед собой увидите массив ВИА-тау без явно выраженной вершины. Слева от вершины вы увидите явно выраженный жандарм Узловой. Перед жандармом свернуть налево и двигаться по леднику в сторону самого низкого провала в гребне, поднявшись в провал, повернуть налево и двигаться по гребню до вершины. Спуск по пути подъёма.

Под Узловым жандармом. Погода уже слегка испортилась.Учитывая некоторую неясность описания, первую треть маршрута мы шли практически наугад; несколько раз забирались в какие-то слепо заканчивающиеся кулуары, из которых потом приходилось возвращаться и искать другую дорогу. Местами приходилось буквально ползти по склону, держащемуся на честном слове: скалы были сильно разрушены, надёжно застраховаться было откровенной проблемой. Где-то вообще приходилось ползти в буквальном смысле, цепляясь за какие-то мелкие кустики.

Под узловым жандармом стало проще: появилась явно выраженная тропа, которой можно было держаться. Обойдя жандарм слева по горизонтальным перилам, дальше мы по гребню добрались до собственно вершины (ещё одна кучка камней, по высоте даже ниже этого самого жандарма), единственная достопримечательность которой — огромный красный огнетушитель.

Под проливной пургой на вершине пишем записку. Огнетушитель в кадр не попал =(На пути от жандарма до вершины резко испортилась погода; всякие тучки были давно, но на финишном участке эти тучки разродились мощным мокрым снегом и градом, что вкупе с сильным ветром (обожаю мокрую пургу прямо в лицо!) промочило нас насквозь — лично мне даже мембрана не помогла. А на обратном пути нас и вовсе шарахнуло молнией. Я в первый раз увидел молнию так близко: не какой-то зигзаг вдалеке, а яркую бесформенную фиолетовую вспышку прямо над нами. Кто-то потом рассказывал, что у него после молнии болела голова, у кого-то встали дыбом волосы… лично я не почувствовал ровным счётом ничего — кроме очень ярко выраженного желания свалить с этого гребня нахер.

Спускаться вниз было удивительно мокро и холодно: несмотря на то, что двигались мы достаточно быстро, несмотря на флиски и мембраны, я замёрз так, что пальцы на одной из рук у меня просто-напросто не разгибались. И даже задействованное химтепло не сильно исправило ситуацию: согреться полноценно удалось только в самом низу, на леднике.

Сам спуск был не сильно комфортный (по мокрым-то скалам), но не сказать чтобы сложный. Разве что, пару раз мы (уже традиционно) теряли тропу, и приходилось останавливаться и искать путь вниз. Да на одном из дюльферов у нас (ещё одна традиция) застряла верёвка. Причём, по словам того, кто её снимал, она ни за что не зацепилась и не перекрутилась, она просто лежала в одном месте на относительно пологом склоне, и эти несколько метров создавали такое трение, что мы все впятером не могли даже сдвинуть её с места.

В световой день мы, как всегда, не уложились, но за полчаса до полуночи мы всё-таки добрались до лагеря. И тут нас ждал сюрприз-сюрприз: не знаю, в чью девчачью голову пришла гениальная идея снять дуги и сложить оставленную с нашими вещами палатку, но в итоге из неё получился такой маленький бассейн. Вода была снаружи, вода была внутри, а все вещи в палатке (спальники, запасная одежда) промокли просто насквозь. На подходе к лагерю уже было высказано предложение собираться и двигать вниз к базовому лагерю, ну а после осмотра палатки и вещей стало понятно, что других вариантов в общем-то и нет: спать в этом было невозможно. Так что, вскипятив себе чайку и слегка подкрепившись оставленными продуктами, мы двинулись вниз.

В самом конце инструктор устроил нам последний челлендж: со словами «вам уже всё равно», он заставил нас отрабатывать переправу через водную преграду: парами, линией, хороводом… нам действительно было уже всё равно, так что мы этому даже не возмутились. Больше всего удовольствия, наверное, получили пограничники, наблюдая за нами — действие происходило как раз напротив заставы.

Ну а последний день был посвящён всяким оргвопросам типа заполнения зачётных книжек, да сдаче физнормативов. Не знаю, чем руководствовался инструктор, устраивая зачёт по физподготовке в последний день вместо первого, но сдавать его было весело: упражнение типа «пистолетик» я даже одного раза не смог выполнить — коленки после всех подъёмов и спусков такое насилие над собой не потерпели. Помимо «пистолетика» (15 раз, в сумме для двух ног), было подтягивание (6 раз), лазание по канату без ног на одних руках (на высоту 4 метра), отжимания (15 раз), наклоны корпуса (45 раз), а также — самый весёлый пункт — прохождение бревна с опущенными руками и поворотами на 360 градусов в середине бревна. То есть, поднимаешь по бревну (руки по швам), в середине поворачиваешься вокруг своей оси, доходишь до конца, и возвращаешься обратно.

Ну и в качестве финального аккорда, под вечер последнего дня была торжественная церемония с вручением значков «альпинист России» и зачётных книжек. Организовано было скромненько, но очень тепло и душевно Улыбайтесь! Вам идёт! :).

Сдача нормативов на канате. Торжественная церемония. Радостное завершение выезда. Хотя по выражению наших лиц и не скажешь...)

А потом мы с другом собрались и уехали на море. Подробнее про море — в отдельной статье, а если в двух словах, то море после гор всегда хорошо заходит, но в этот раз получилось вообще идеально. Целую неделю я просто лежал, загорал, спал, ел, ничего не делал, кайфовал, и это было просто шикарно! ^^ замечательное завершение хорошо проведённого отпуска.

А ещё я практически месяц провёл без связи и без интернета, и это тоже было отдельным удовольствием.

Подводя итоги…

…это был весьма интересный опыт. Альпинизм очень сильно отличается от всего, чем я занимался раньше. Если в горном туризме, например, ты просто идёшь по горам и любуешься красотами, то в альпинизме у тебя есть цель: взойти на вершину, и всё подчинено ей. И весь год занятий в секции не смог меня подготовить, ни физически, ни морально: я совершенно не представлял, что меня ждёт.

Было очень тяжело физически: нагрузки оказались гораздо выше привычных (да и высота была гораздо больше, чем раньше), плюс акклиматизация проходила достаточно медленно и тяжело. Хоть я в течение года и тренировался, бегал, но всё равно мне было очень и очень непросто. На восхождениях это было не так актуально, а вот на подходах к маршруту выдерживать темп более молодых и подготовленных участников просто не получалось.

Было очень тяжело морально: элементы работы с альпинистским снаряжением мы в Саратове изучали, но вот передвижение по скалам в реальных условиях отработать было, естественно, негде. Были на восхождениях моменты, когда было просто страшно — а помимо борьбы с собственными страхами нужно было ещё и подбрадривать и отвлекать девчонок вокруг.

Также уже на месте выяснилось, что оставляет желать лучшего моя техническая подготовка: изучению всякой литературы времени явно нужно было уделять больше, равно как и практическим занятиям.

Я промахнулся с подготовкой аптечек — не фатально, но довольно существенно; причина всё та же — я не до конца представлял, что меня ждёт.

Мысли альпиниста на маршруте.Откровенно разочаровали сами вершины: по фильмам и книгам восхождения окружены ореолом некоей таинственности, а в жизни всё гораздо проще и прозаичнее: сначала ты полдня куда-то лезешь, мокнешь, мёрзнешь, страдаешь физически и морально… долезаешь до вершины, ловишь кайф от собственной невъебьенности… после чего следующие полдня лезешь вниз, страдаешь морально и физически, мёрзнешь и мокнешь.

Разочаровала и организация выезда, точнее отсутствие оной: вылезшие уже на месте косяки со снарягой, раскладкой, смещением сроков поездки, я считаю недоработкой наших инструкторов.

Но удовольствие от поездки я, безусловно, получил Улыбайтесь! Вам идёт! :) и выполнил запланированную программу-максимум: получил третий спортивный разряд по альпинизму. Было тяжело, но в то же время интересно: это был челлендж, вызов, преодоление себя. Особый вид отдыха, после которого нужно ещё отдыхать. И несмотря ни на что, мне понравилось.

Если кто заинтересовался, то у секции в контакте есть своя группа; первое занятие будет уже на следующей неделе.

Программа подготовки альпинистов.

P.S.: Отзыв от ещё одного участника выезда, более экспрессивный Улыбайтесь! Вам идёт! :).

P.P.S.: Отзыв от инструктора, в стиле «как оно было на самом деле» и «вы все пидарасы, а я д’Артаньян» Улыбайтесь! Вам идёт! :).


Комментарии [27]

6 октября 2017, 13:46 , Оксана

страничка “Море после гор” не фурычит…
а вообще прочитала все. Жесть конечно. Даже при супер-организации мероприятия не вписалась бы, а уж при такой…

6 октября 2017, 15:31 , Наталия

вот это жесть у вас была! про Куллумкол могу сказать, что вы, вероятно, сбились с маршрута или ооооочень медленно шли. Мы им открывались незадолго до вас – вышли примерно в 5.30, поднялись, и к 13 уже спустились на перемычку с Тютю, и было нас 7 человек на маршруте . Рюкзаки у вас что то не реальное… ладно, на ночевки затащить по 20-25 кг, но на восхождении вес не должен быть больше 10-15 кг (рюкзак и вся снаряга), особенно, если есть сложное лазанье. Нас инструктор на тройки просто не выпускал с таким рюкзаком, т.к. это уже опасно для передвижения. Спуск с Шогенцукова песня, конечно, но мне понравился) Я в прошлом году замыкающей с него уходила и было, конечно, мммм …. бодряще разбирать станцию и уходить за перегиб

6 октября 2017, 15:36 , Александр

Наталия, мы ооочень медленно шли :) и часто перилили где не надо.
Рюкзаки – на ночёвки, естественно,на восхождение там оставалась только снаряга + верёвка у парней.Наталия, мы ооочень медленно шли :) и часто перилили где не надо.
Рюкзаки – на ночёвки, естественно,на восхождение там оставалась только снаряга + верёвка у парней.

6 октября 2017, 15:50 , Наталия

про закрытый ледник совсем жесть. мы его проходили рано утром, когда шли на траверс Тютю восток-запад. Трещин там дофига, вы везунчики! У вас занятий по технике спасения провалившегося не было? Там очень важно отработать действия начиная с первых секунд чп. Как упасть, задержаться, как освободить веревку, вытаскивать провалившегося и т.д. Мы целый день это отрабатывали, реально прыгая на 1,5- 2 м в подходящую трещину ( ниже на 2,5 м была полка и глубже не улетишь, но все равно страшно)

6 октября 2017, 15:52 , Наталия

Как вы выжили то ?

6 октября 2017, 22:39 , Александр

Наталия, чудом

6 октября 2017, 22:39 , Майк

Мда, увлекательно :)

6 октября 2017, 22:39 , Майк

Не, ходить по горам – это интересно, а про лазить я лучше почитаю, пожалуй :)

6 октября 2017, 22:41 , Майк

А с руководством в группе, мне кажется, есть один нормальный вариант: выйти и сказать – кто готов быть лидером? Если кто-то готов – супер, пусть будет, вечером обсудим результат. Если нет – браться самому. Кардинальный вариант – сразу браться самому, конечно :)

9 октября 2017, 13:36 , Владимир

Интересно было прочитать. Только “что несколько выше высоты, на которой начинает падать парциальное давление кислорода в крови.” не понял.

9 октября 2017, 14:30 , Егор

Интересно, но слишком критично и самокритично написано (иногда не по делу)

9 октября 2017, 15:07 , Егор

Интересно, но много критики и самокритики, иногда не по делу…

9 октября 2017, 15:17 , Владимир

Владимир, я не смогу объяснить это на пальцах :) читайте как “выше высоты, на которой начинает проявлять себя горная болезнь”.

9 октября 2017, 15:27 , Михаил

И самое печальное — в раскладке совершенно не было алкоголя.
Как вы живы остались ? Ужосс

9 октября 2017, 15:35 , Михаил

Статья мне понравилась.

9 октября 2017, 16:22 , Владимир

Александр, ну это традиционно считается 4000м, хотя конечно все индивидуально.

9 октября 2017, 21:09 , Александр

Михаил, чудом, не иначе :) ну и чуть неучтёнки было – личная заначка коньяка, и ещё я в базовый лагерь домашнего вина привёз) но хотелось бы видеть его и в раскладке, конечно, хотя бы в дни восхождений

9 октября 2017, 21:14 , Александр

Ещё один отзыв, более экспрессивный, правда :)
https://www.risk.ru/blog/212757

9 октября 2017, 23:59 , Петр

Где же вы таких терминов понахватались – “попеременная страховка” ?

10 октября 2017, 10:03 , Егор

Понятно, что выезд не совсем задался, но альпинизм – спорт командный, спорт мужественных людей. И когда написание отчется сводится к сплошной критики, иногда по делу, а иногда может и не стоит писать чего-то… Так, интересно,было почитать про ваш выезд и трудности с которыми столкнулись, но поверь они всегда есть и то оттого как вы сработает командой многое зависит.

10 октября 2017, 10:32 , Александр

Егор, когда подчёркиваются понравившиеся моменты и умалчиваются непонравившиеся, получается не отчёт, а некролог :)

10 октября 2017, 11:15 , Unkn

Отличный рассказ. Как правило статьи «Как я перезимовал лето» никому не интересны, кроме их участников, но здесь я получил массу удовольствия. И от сопереживания, и от отражения моего опыта группового альпинизма (и частично водного туризма «выходного дня»). Благо я сравнительно быстро понял, что пора валить от групповых самоубийств.
Как правило вершины проходятся с холодной ночёвкой и ночными спусками в составе группы. И за 2-6 часов и с огромным удовольствием в двойке-тройке. В итоге я, имея клеток в альпкнижке на закрытие как минимум 2-го разряда (лукавлю, потому как в Крыму), выбросил эту книжку.
Вот, например, мой опыт выезда в Фаны (ехал просто провести время в горах): https://ctrld.me/blog/2013/07/26/fanskiie-ghory/

10 октября 2017, 14:56 , Егор

Александр, все верно. Но если вы не догадываетесь зачем вас учили на репиках подниматься и карабине спускаться, то можно начинать …;)

10 октября 2017, 19:45 , Александр

Егор, можно начинать догадываться?) не уверен, что мне хочется представлять ситуации, в которых пригодятся эти навыки
Егор, у меня претензии не к тому, чему учили – есть учебная программа, её нужно освоить; мне организация выезда не понравилась, хотелось бы большего участия инструкторов на всех этапах.
Ну а что критики больше, чем восторгов – ну так выезд такой получился

20 октября 2017, 15:05 , TheGreateAnon

“Как правило вершины проходятся с холодной ночёвкой и ночными спусками в составе группы.”

Полный бред. За выезд в Узункол сходили 6 вершин, затемно вернулись только один раз, когда ходили из лагеря в лагерь (то есть стартовали из БЛ и возвращались в БЛ, в лагере были около 7-ми вечера) и то только из-за резко испортившейся погоды, спускаться по мокрой сыпухе и траве было трудно.
В целом в группе из 6-ти человек всегда приходили на вершину не позже 11 и возвращались в лагерь к обеду.
В соседних отделениях и группах тоже не слышала об опыте холодных и ночных спусках.

В целом по данному посту можно сказать только, что не повезло с группой и инструктором. Никакой командной работы не наблюдалось, инструктор в работе группы участвовал минимально, никак не направлял и не хотел ничему учить. В этом изначально и зарыта вся проблема плохой организации, длительности восхождений и т.д.

Оставить комментарий

Кто я

Александр 'J-zef' Пятницын

Да, это я! :)



Кредо

Сожалеть о минувшем — поздно:
Рухнул мир, разорвав оковы.
Мне навстречу, подобны звёздам —
Золотые глаза дракона.

Мне не будет за это прощенья...
Но скажите, святые иконы,
Кто наполнил огнём священным
Золотые глаза дракона?

И подсуден теперь едва ли
Я земным и небесным законам:
Я — последний, кому сияли
Золотые глаза дракона.
Smart