Сожалеть о минувшем поздно...

Введение

Под «гештальтом» в современной психологии понимают какое-то дело, визуальный образ, переживание, ситуацию, и даже просто чётко оформленную единичную мысль. Незавершённый гештальт это своего рода паззл, не дающий тебе спокойно спать по ночам, цепь, приковывающая тебя к месту, событию, человеку, заставляющая мысленно проигрывать ситуацию снова и снова, до тех пор, пока ты наконец не вставишь в него недостающий кусочек и не освободишься. Для меня таким незавершённым паззлом стало восхождение на Эльбрус.

Мысль забраться на какую-нибудь высокую известную гору зрела давно, но полностью оформилась она в прошлом году после выезда в Уллу-тау. И чем больше я об этом думал, тем больше мне этого хотелось: альпинизм как спорт – увлекателен и интересен, но вот ощущения завершённости, удовлетворённости при восхождении на гору, о существовании которой ты узнал неделю назад, не возникает.

В поход я, как часто со мной бывает, попал более или менее случайно: сначала планы были одни, потом не сложилось, потом на глаза попалось объявление о донаборе в группу восхождения на Эльбрус от ульяновского турклуба… и всё завертелось. Выезд получился коммерческим, но довольно нестандартным: в состав группы входили жена руководителя, дочь руководителя, сын руководителя с супругой, и четыре клиента, так что я затрудняюсь как-то чётко его категорировать. География тоже получилась разнообразной: большая часть была, естественно, из Ульяновска, но были также Саранск и Санкт-Петербург, и, естественно, мой Саратов.

День первый. 500 => 2 584

Сбор и знакомство начались на перекрёстке кавказских дорог – железнодорожном вокзале курортного города Пятигорска. Честно говоря, для восхождения с севера не самый удачный выбор, но так предполагалось в первоначальном плане, включавшем в себя также Казбек, а потом что-либо менять было уже поздно. А потому, встретившись, наскоро познакомившись и загрузив вещи в машину, мы отправились на автобусную экскурсию по курортным городам Ставропольского края и предгорьям Кавказа. Дорога была хорошей, ровной, и даже без заплаток, мы расслабились и позволили себе на середине пути заглянуть в придорожное кафе с говорящим названием «Без жён» и оценить прелести традиционной кухни. Кафе, кстати, рекомендую: приличные хинкали, ошеломляющая размером плавающих кусков мяса шурпа, вкусные хычыны, замечательный травяной чай. Но вот обедать в нём было ошибкой: заброска у нас была не через источники Джилы-Су, а непосредственно на Поляну Эммануэля, и вот эта дорога оказалась традиционной горной, когда тебя колбасит во все стороны, а машина регулярно накреняется градусов на тридцать (причём обязательно в сторону пропасти). И удержать съеденное внутри временами становилось не совсем тривиальной задачей – с которой, впрочем, мы успешно справились и добрались до начального места старта, Поляны Эммануэля.

Общий план восхождения на Эльбрус с севера представлен на инфографике от портала snowsense.ru:

Восточная вершина Эльбруса с севера (5 621 м, 2А к/сл)

Эльбрус – двуглавый стратовулкан, вершины которого – Восточная (5 621 м) и Западная (5 641 м) разделены седловиной (5 200 м) и отстоят друг от друга примерно на 3 км. Является высочайшей вершиной России и Европы. Первовосхождение совершено в 1829 году экспедицией под руководством генерала Г.А. Эммануэля. Подъём у подготовленной группы занимает 8-10 часов, спуск 3-4 часа.

От Северного приюта (ок. 3 700 м) подъём по леднику до скал Ленца (ок. 4 500 м). Скалы Ленца представляют собой несколько скальных гряд, тянущихся параллельно примерно до высоты 5 200 м. Высота отдельных скал до 10 метров. В зависимости от погодных условий, поверхность может представлять собой как занесённый снегом ледник, так и открытый лёд, весной (и особенно зимой) с участками очень твёрдого, т.н. «бутылочного» зимнего льда. Начиная с высоты 3 900 м и до начала скал Ленца идёт зона трещин, рекомендуется движение в связках.

От Нижних скал Ленца (4 500 м) следует подниматься справа от скальной гряды до Средних скал (4 800 м), на которых находится широкая площадка, т.н. «вертолётные ночёвки». Следует иметь в виду, что на скалах Ленца может быть очень сильный ветер.

Далее подъём на Восточную вершину идет между двумя скальными грядами до Верхних скал Ленца (5 200 м), т.н. «ворот». Пройдя через «ворота», подниматься на вершинный купол, который представляет собой пологий холм.

Спуск по пути подъёма.

Туристический лагерь на Поляне Эммануэля обнесён забором из сетки-рабицы и встречает требованием обязательно закрывать ворота: насколько я понимаю, чтобы местные коровы, овцы и другая живность не забредала на территорию и не кушала вещи его обитателей. В лагере есть номера, свет, душ, туалет, кафе, сувенирные магазины, возможность оставить на хранение всякие цивильные вещи… в общем, все признаки цивилизации. Цены для такого рода лагерей средние, качество обслуживания тоже. А ещё это последняя возможность насладиться не условным комфортом перед восхождением.

Прибыли мы на поляну где-то между обедом и темнотой, так что времени хватило только на самое необходимое: поставиться, познакомиться, поужинать и немножко побродить по территории. Недалеко от лагеря есть вкусный нарзанный источник – и я хочу сказать, что природный, «только что из-под камешка» нарзан гораздо вкуснее бутылочного магазинного. Но, к сожалению, хранится недолго: воду, набранную вечером, утром становится пить почти невозможно.

Знакомство же ярко напомнило психологические тренинги, когда все садятся в кружок лицом друг к другу, и рассказывают про свои проблемы («меня зовут Саша, и я… турист»). Впрочем, люди все подобрались хорошие, приятные в общении, с тем или иным опытом хождения по горам (полный «новичок» был только один), и неизбежное чувство неловкости прошло быстро. А завершился вечер бардовскими песнями под гитару (давно, ой как давно я не ходил в дальние походы с гитаристами… последний раз был как бы не в далёком 2010 году…) и традиционным принесением ритуальной жертвы Богу Гор, за успех нашего предприятия.

День второй. 2 584 => 3 100 => 3 000

Несмотря на высоту (больше двух с половиной тысяч метров над уровнем моря), выспаться удалось неплохо. Тем более что выход был поздний, и очень неторопливый: не торопясь позавтракали, не торопясь собрались, и так же не торопясь двинулись вверх. Вообще, поход получился на удивление ненапряжный: я как-то уже привык превозмогать, а тут прошло всё спокойно и на расслабоне. Так, например, всего после двух часов подъёма, дойдя до верхней границы Аэродрома, мы остановились на обед – и вообще бы там заночевали, если бы проходивший мимо егерь не согнал нас с облюбованного места.

«Аэродромом» (вариант – «немецким аэродромом») называют большое плоское поле к северу от Эльбруса, более километра в длину и несколько сотен метров в ширину. Название связано с легендой об использовании этого поля немцами в ходе войны. Как, кем и для чего, версии разнятся (самый упоротый вариант байки – о приземлении на поле самолёта типа фокке-вульф, из которого вышел немец, разговаривающий на чистом кабардинском языке), но среди местных жителей, а следом и туристов, название прижилось. Сейчас на поле стоят несколько металлических конструкций непонятного назначения и живёт множество сусликов. Окружающая природа вообще сильно отличается от «традиционной» кавказской: нет ни рододендронов, ни горных козлов, зато во множестве водятся суслики, урывшие своими норками все склоны до 3 000 метров включительно.

Как видно на фотографиях, пейзажи с верхней части Аэродрома открываются очень красивые. Особенно вид на Эльбрус: чем ближе подходишь к Горе, тем больше её психологическое воздействие – начинаешь чувствовать себя мимолётной песчинкой перед лицом вечности. Где-то треть привезённых с похода фотографий – всевозможные виды Эльбруса, с разных ракурсов и в разное время суток. Находясь так близко к такой огромной горе, невозможно оставаться равнодушным.

Интересный момент: движение в национальном парке «Приэльбрусье» регламентировано, и останавливаться «где попало» чревато штрафом; за соблюдением порядка более или менее внимательно следят егеря (при этом я бы не сказал, что «разрешённые» стоянки как-то оборудованы, дальше в тексте будет пара ярких моментов). Поэтому, перекусив и отдохнув на «Аэродроме», мы двинулись дальше вверх, через час или около того добравшись до приятной зелёной долинки под ледником, совсем немного не дойдя до «грибов». Насколько я понял, место для ночёвок тоже официально не разрешённое, но на это закрывают глаза: рвануть сразу с 2 500 на 3 800 без ступенчатой акклиматизации могут не только лишь все. Мы, например, не смогли, и остановились на ночёвку.

Описать полянку словами довольно сложно, да и на фотографиях она выглядит не совсем понятно. В целом, это что-то вроде лабиринта из каменных гряд, между которыми располагаются более или менее ровные травянистые площадки, периодически затапливаемые протекающим мимо ручьём. Можно только сказать, что для проживания место очень комфортное. Застолбив место и бросив рюкзаки, мы налегке сходили ещё на сто метров вверх, побродили по живописным «грибам», чтобы к вечеру вернуться обратно, где кто-то занялся готовкой, кто-то обустройством быта, ну а ко мне пришли страждущие – мозоли от взятых взаймы ботинок, сгоревшие плечи и ноги (а нефиг голышом разгуливать на горном солнце!), растяжение Ахиллова сухожилия… ничего критично серьёзного, но время до ужина пролетело незаметно. А вечером снова были посиделки вокруг котелка и гитара.

День третий. 3 000 => 3 800 => 3 000

Ночью впервые проявила себя горная болезнь: спалось плохо, попеременно кидало то в жар, то в холод, и утро началось не с кофе (которого я всё равно не пью), а с головной боли и усталости во всём теле. Впрочем, это всё было привычно: материя традиционно протестовала против тянущегося вверх духа, и после завтрака, горячего сладкого чая и таблетки обезболивающего жизнь вполне себе наладилась.

Планы на третий день были незамысловаты: построив график успешности акклиматизации, на котором по оси абсцисс было отложено наше самочувствие (в баллах по десятибальной шкале), а по оси ординат отложена тяжесть наших рюкзаков (в процентах от массы тела), инструктор принял решение не мучить нас почём зря. С другой стороны, акклиматизироваться всё равно надо. Поэтому мы всё-таки пошли наверх, но в облегчённом варианте: палатки, спальники и часть еды остались стоять где стояли, а всякая снаряга, верёвки и вещи не первой необходимостью были заброшены в рюкзаки, взвалены на горбы и потащены вверх, в штурмовой лагерь.

Путь наш пролегал через местную достопримечательность, уже упоминавшиеся выше «грибы»: на небольшом плато разместились несколько десятков скальных останцев, иногда весьма и весьма причудливых форм. Такие образования получаются, когда в одном месте сочетаются одновременно твёрдые и мягкие породы, и эрозия – а в горах её действующих факторов больше, чем где-либо ещё: тут и обжигающее ультрафиолетом солнце, и срывающий покровы со скал ветер, и вода во всех трёх её формах, и перепады температур от большого минуса к большому плюсу, и, главное, всё это легко может быть в один день – безжалостно разрушает всё мягкое и непрочное, оставляя только самые упорные и твёрдые камни.

Интересно, что на всём плато нет не то что двух одинаковых, но даже просто двух похожих каменных форм: все они по-своему уникальны, отличны от других и красивы. А ещё почти в каждом камне, при наличии должной фантазии, можно увидеть предметы, фигуры, а подчас и целые сюжеты, всплывающие из глубины простимулированного гипоксией подсознания.

Но наибольшее впечатление на «грибах» на меня произвёл не камень, а лошадиный (?) череп, положенный кем-то на верх плоского останца. Сочетание в одном кадре белой выветренной кости и далёкого снежно-белого Эльбруса вновь заставило задуматься о своей значимости как индивидуума для вселенной в целом.

Вскоре после «грибов» рельеф начинает потихоньку меняться: ты уже не идёшь механически, любуясь окружающими видами, но вынужден внимательно смотреть под ноги, балансируя на камнях крупной осыпи. Особых неудобств это не доставляет – тропа настолько нахожена, что создаётся впечатление, что кто-то специально делал ступеньки в грунте, засыпая их мелкой горной галькой – но внимание отвлекает достаточно сильно.

Чуть позже осыпь сменяется маленьким снежником, а после специфический запах человеческих испражнений молотом бьётся в ноздри, свидетельствуя: ты дошёл до «Северного приюта», штурмового лагеря на высоте около 3 800 метров над уровнем моря.

Лагерь обустроен под ледником, на поднимающихся над поверхностью участках морены, и это высшая точка, на которой можно улечься спать на землю, а не на снег. На скалах расположились три более или менее обособленных лагеря. Если смотреть со склона Эльбруса, то:

• Слева располагается наиболее «цивильный» «Тёплый стан» от Эльбрус Треккинга (кафе, умывальник, туалет, электрическое освещение, вместимость 30 гостей),

• Чуть дальше и ниже его находится «Хижина Олейникова» от Эльбрус Турс (вода, туалет, тёплый – так и написано, «тёплый» – душ после восхождения, трёхразовое питание, раздельные блоки спальных мест, розетки и генератор до шести часов в день, вместимость суммарно около 80 человек),

• И наконец, справа около скалы притулилась нищебродская «Хижина Рощина» от Лакколита (всего-то жильё, кухня и туалет, вместимость около 30 туристов).

На переднем плане выделяются два белых вагончика МЧС, ну а разноцветные палатки, более или менее хаотично разбросанные по местности, принадлежат «диким» туристам типа нас. Насколько я понял, сбора «за проживание» в штурмовом лагере нет, но и инфраструктуры не предусмотрено никакой. Даже туалета. Народ срёт везде где находится подходящий камень, а часто и просто там, где припёрло: все склоны лагеря, и даже окраины самого лагеря, обильно заминированы «отходами жизнедеятельности» и предметами личной гигиены, от обрывков туалетной бумаги (которая, на удивление, держится гораздо дольше собственно «продуктов») и до прокладок различных фирм и форм. Интересный факт: если на момент нашего прихода около «Лакколита» ещё действовал «общественный» сортир (засранный по самое не могу, но всё-таки обеспечивающий укрытие от посторонних глаз), то к концу нашего пребывания в штурмовом лагере кабинка таинственным образом исчезла, и спектр возможностей – сидеть в закрытой вонючей кабинке или светить своей голой жопой до самого горизонта – сузился до предела.

И я откровенно боюсь себе представить, что здесь творится в сентябре, под конец туристического сезона.

Помимо гостиничных и ресторанных услуг, лагерные не брезгуют и розничной торговлей. Примерный прейскурант выглядит так:

• Кола/фанта 0,33 литра – 200 рублей;
• Пиво 0,5 литра – 300 рублей, 1 литр – 600 рублей;
• Сухарики – 100 рублей;
• Хранение вещей – 200 рублей/день;
• Зарядка телефона (на самом деле, просто аренда розетки, потому что зарядные устройства и кабели отсутствуют) – 100 рублей.

Впрочем, в тот день мы не интересовались ничем – ни жильём, ни едой, ни даже розетками с электричеством. Мы просто дошли до штурмового лагеря, нашли свободную площадочку с краю, свалили все свои вещи в одну кучу, укрыли полиэтиленом (от дождя и снега), закидали камнями (от солнца и ветра), сформировав так называемую «заброску», после чего, перекусив горячим чаем с конфетами, отправились вниз в базовый лагерь. И вовремя: погода начинала портиться, и вечер и ночь прошли под музыку горных молний и раскатистых громов, а также потоков воды, хлещущих со всех сторон. И если мы вышли из непогоды без особых потерь, то нашим соседям, разместившимся на соседней полянке, не повезло поставиться прямо посреди русла ручья, где-то под утро затопившего их уютный палаточный городок. Так что просыпались мы от бьющего даже сквозь тент солнца и матюков соседей-утопленцев, судорожно спасавших всё, что ещё можно было спасти.

День четвёртый. 3 000 => 3 800

А небо с утра было чистое-пречистое, без единого облачка. Которые, впрочем, радостно набежали ровно в тот момент, когда мы собрались сворачивать лагерь и топать дальше – благо ещё оставались стоять палатки, в которые можно было забиться и переждать буйство стихии. Но наше терпение оказалось выше, чем запас влаги в облаках, и где-то ближе к полудню наш маленький караван таки пустился в путь.

Как видно на фотографиях, мы были не одиноки: маршрут популярный, и на единственной тропе наблюдалось что-то вроде столпотворения.

Вообще, количество народу – как на тропе, так и в штурмовом лагере – стабильно подчинялось недельному ритму. В пятницу, когда отдыхающие сбрасывались вниз и возвращались к семьям и любимой работе, лагерь пустел, чтобы вновь наполниться жизнью во вторник и среду, когда с поляны Эммануэля поднимались свежие группы туристов.

Навскидку, вместе с нами с ночёвок более или менее одновременно стартовало около пятидесяти человек – так что мы не просто поднимались вверх, у нас внезапно появился цель: добраться до штурмового лагеря раньше остальных, чтобы успеть забить место под палатки. Как видно на фотографии, давалось нам это с трудом… но всё было не зря. До лагеря мы добрались где-то в первой четверти от всей массы (в чём нам немало помогли облегчённые рюкзаки), и места нам достались вполне себе неплохие.

Под «местом под палатку» понимается более или менее ровная площадка, с которой убраны все крупные камни, а щели между оставшимися засыпаны всяким мелким мусором. Площадка окружена достаточно высокими стенками (в среднем, высота стенок в лагере составляет сантиметров восемьдесят – по бедро, а местами даже по пояс), служащими какой-никакой защитой от ураганных ветров (которые, в связи с географическим положением Эльбруса, здесь скорее норма чем исключение) и другой непогоды. Какого-либо генерального плана строительства, к сожалению, не существовало, так что расположены они как бог послал. Не редкость ситуация, когда доступ к одной такой площадке возможен только с территории другой – ну или лезь через эти стенки. Размер площадок тоже очень разнится; но даже самые большие позволяют разместить палатку на пять, максимум шесть спальных мест. Соответственно, возможность выбрать место получше очень сильно влияет на то, сколько комфорта у тебя будет в ближайшие дни (и, что ещё более актуально, ночи).

Растительности на такой высоте уже нет, так что вокруг только голые скалы, солнце, лёд, протекающий мимо ручей (в котором хаотично плавают кусочки льда и снега) и такие же как ты отмороженные. И хотя невероятно красивые – и фотографии тому доказательством! – виды частично искупают все неудобства быта, приятным местом для жизни я бы эту площадку технической остановки не назвал. Несмотря на яркое ультрафиолетовое солнце (солнечные очки и измазанная солнцезащитным кремом морда – своего рода местный дресс-код), даже в самый солнечный полдень без как минимум куртки становится холодно, а любой ветерок заставляет бежать за пуховкой: география северного склона такова, что ветер практически всегда дует с юга, а скатывающийся с вершин воздух тёплым не бывает. При этом забиться в палатку тоже не получается: на солнце она становится температурным аналогом финской сауны. Дождь здесь, как правило, идёт пополам со снежной крупой или градом. Ну а каждую вторую ночь дуют ветра, мешающие спать своим завыванием и рвущие оттяжки палаток. Особенно тяжко становится в «пустые» дни, когда у тебя плановый отдых, или просто нет погоды, и ты сидишь, смотришь на горы (в лучшем случае) или в туман (в худшем), и думаешь, скорее бы наступил вечер и ты мог просто уснуть.

Что касается природных красот, то самые яркие краски появляются на закате. Долго это не длится, всего несколько минут, пока заходящее солнце не заходит за далёкую скальную гряду, но в эти моменты Эльбрус становится очень, просто невероятно красивым.

Интересно, на сколь многое люди готовы ради красивых фоточек: при мне на обзорный пригорок выбегала девушка в вечернем платье (и альпинистских ботинках), только чтобы покрасоваться на фоне окрашенного в алый Эльбруса. (для справки: когда я на это действие смотрел, на мне были флисовые подштаники, пуховка и балаклава) Были и люди, приехавшие сюда вовсе без цели взойти – как, например, одна художница из Москвы, дотащившая на вершину немаленький такой мольберт. Порисовать ей, впрочем, не удалось: замёрзли краски.

Ну а мы притащили с собой на вершину гитару – и вечер бардовской песни собрал половину лагеря вокруг нашей палатки. Особенно когда присоединился ещё один такой же странный чувак, не поленившийся взять с собой блок-флейту длиною в полтора локтя .

День пятый. 3 800 => ~4 250 => 3 800

И хотя вечером беды ничего не предвещало, ночь выдалась ветреной (хотя и тёплой), а утром пейзаж за стенами палатки выглядел как-то так. Да и вообще погода не задалась. В этот день должен был состояться очередной акклиматизационный выход (по плану – до Скал Ленца), но погода внесла свои коррективы. Чем выше мы поднимались на гору, тем сложнее становилось: дующий с вершины ветер набирал скорость, заметал дорогу туманом, срывал с подмороженного ледника ледяную крупу и безжалостно бросал её нам в лицо. И в какой-то момент мы поняли, что всё – время разворачиваться и спускаться вниз, пока нас просто не снесло, не опрокинуло, и не дотащило до самого лагеря.

И это был один из самых малонасыщенных в плане событий дней: встали, поели, оделись, слегка поднялись, поняли, что не фартит, спустились, поели, поели, уснули. Единственное позитивное воспоминание – на завтрак наконец-то была гречка с мясом и без молока.

Вообще, вкусовые пристрастия инструктора оказались весьма своеобразны: примерно две трети всех блюд включали в себя молоко. Я попробовал молочные каши, молочные супы, молочные макароны, молочное пюре… в молоке было всё. Удивительно, как ещё чай оказался чёрным, а не каким-нибудь «молочным улуном». В последние дни в меня эти кулинарные изыски уже просто не лезли.

С раскладкой вообще получилось интересно – определённая логика в ней есть, но раньше мне с таким сталкиваться как-то не приходилось. Каждый брал для себя отдельный запас самостоятельно насушенных сухарей, и личную бутылочку с сахаром. При этом запас сладкого в виде вафель, печенек, конфет и прочего в раскладке получился огромным, и не было приёма пищи, когда бы всё оно съедалось, и ничего не оставалось «на следующий раз».

Ещё один интересный момент: в раскладке не было предусмотрено перекусов, ни на ходовые дни, ни даже на день восхождения. Вместо этого каждому было предложено самостоятельно подобрать так называемое «карманное питание», объединяющее одновременно перекусы и разнообразную неучтёнку. Я в качестве перекусов намешал себе микс из конфеток, орехов, изюма и аскорбинки, примерно по сто пятьдесят грамм на день, плюс несколько «сникерсов» в качестве резервного источника энергии. И в итоге съел где-то треть от приготовленного, и ещё часть раздал: есть на ходу хотелось только в первые дни похода, до прибытия в штурмовой лагерь. А после возглас «миски на базу!» вызывал не слюноотделение, а скорее отвращение. Режимы питания (последовательность «завтрак-обед-ужин» не нарушалась ни разу, даже в день восхождения) и нагрузок получились такими, что, по ощущениям, тратил я существенно меньше, чем получал.

День шестой. 3 800 => ~4 700 => 3 800

На следующий день погода оказалась значительно лучше. Ветер и туман присутствовали, но не в таком количестве, чтобы помешать нам совершить акклиматизационный выход. Вообще, погода на Эльбрусе стабильно плохая всегда: тёплые воздушные массы с юга либо переваливаются через вершину, либо обтекают её, по пути охлаждаясь, и в лучшем случае – конденсируясь густым туманом, а в худшем – проливаясь дождём на нижние части склона и выпадая снегом и градом на верхние. И ключевая задача – выбрать между двумя волнами непогоды промежуток, достаточно большой, чтобы успеть проскочить до верха и вернуться обратно. В этот день промежуток оказался достаточно большим, чтобы у нас получилось добраться до нижних Скал Ленца, и немножко на них посидеть.

Здесь, пожалуй, стоит сказать пару слов о технике. Что меня поразило, все вокруг на снежно-ледовом рельефе поголовно пользуются трекинговыми палками; ледорубы в лучшем случае болтаются на карабине на поясе, а в худшем, зафиксированы сзади на рюкзаке. В принципе, на мокром рыхлом снегу средней плотности, как во время нашего восхождения, вероятность улететь куда-то вниз не сильно велика – но всё равно такой способ передвижения мне кажется не совсем правильным. Особенно интересно смотрелись группы, бредущие с палками в связках. Учитывая наличие трещин на леднике (тропа их обходит, но ситуации и погода бывают разные), передвижение в связках логично и оправданно – но, сдаётся мне, что в случае падения участника в трещину, вся группа бодрой гусеничкой полетит вслед за ним, вместе со всеми своими палками.

Тропа на вершину одна, отмечена вешками, сойти с неё сложно (да и незачем – ходить по трещинам удовольствие ещё то), и движение по ней весьма интенсивное: кто-то тащит наверх палатки, чтобы поставиться на «вертолётных ночёвках» и сократить путь до вершины, кто-то, пыхтя, выполняет план акклиматизации, кто-то довольный и весёлый спускается вниз, к теплу и кислороду… и все они с завистью наблюдают за «слетающими» к подножию лыжниками.

Люди на тропе попадались самые разные; в общем и целом можно выделить три группы «восходителей»:

• Первая и самая большая – туристы с арендованной или взятой взаймы снарягой, поднимающиеся с гидами. Как правило, связаны верёвочкой – видимо, просто чтобы не потерялись. Довольно регулярно попадаются группы иностранцев – французов, немцев, и прочих;

• Вторая, поменьше – туристы и альпинисты, имеющие опыт горных походов и восхождений, от первых отличаются более дорогой снарягой и умением ей пользоваться. Идут без связок, группами, бывает и вовсе поодиночке;

• И третья, самая маленькая группа – лыжники и сноубордисты, десять часов поднимающие свой инвентарь наверх, чтобы потом за пятнадцать минут спуститься вниз в облаке снежной крупы.

Лично для меня подниматься было тяжело, не в плане техники, а в плане физики, и общего самочувствия. На подходе к Скалам Ленца и вовсе поднакрыло: очень необычное ощущение, без явных аналогов в обычной жизни, когда когнитивные функции мозга постепенно «отключаются», и ты превращаешься в бездумно переставляющего ноги автомата. Раньше я такого не испытывал – но так высоко я и не поднимался: до этого самой высокой моей вершиной была Тютю Западная, «всего-то» 4 350 метров. Чтобы немножко придти в себя, достаточно посидеть несколько минут на месте и подышать, но всё равно общее самоощущение остаётся «не очень» – до тех пор, пока не спустишься вниз.

Интересно, что на Скалах Ленца и на подходе к ним находится довольно много всяких «достопримечательностей»: у т.н. «Поворотного камня» лежат остатки разбившегося в 2010 году вертолёта – колесо с осью, на самих скалах на видном месте прикреплены несколько табличек с фамилиями и датами жизни и смерти тех, кого гора не сочла возможным отпустить, а чуть выше на отдельном гребне установлен православный крест – тоже, видимо, в память о не вернувшихся.

Вечер прошёл в играх типа «контакта» и «крокодила» – но на этот раз без песен: наш руководитель заболел, и играть (и тем более петь) был не в силах.

День седьмой. 3 800

Седьмой день начался с того, что я в первый раз за этот выезд проснулся от холода. Причём ветра особо не было, просто температура упала существенно ниже нуля, а место в палатке у меня было с краю – да ещё и с того, который был обращён к холодному Эльбрусу. Пришлось утепляться – закрывать ноги пуховкой, доставать химтепло и прижиматься к соседям. В итоге я так пригрелся, что наконец-то выспался! И встал полностью отдохнувший и удовлетворённый.

День был выделен на днёвку, отдых перед восхождением, и это был очень длинный и скучный день. Время коротали играми в аналог «Алиаса»: на бумажках писали имена персонажей, кидали в шапку, и потом пытались объяснить другим членам команды. Сначала можно было пользоваться любыми словами, потом количество слов сокращалось до двух, потом до одного, потом нужно было объяснять персонажа жестами, и напоследок – всего одним жестом. Было непросто – даже несмотря на то, что все позиции списка мы уже знали. Но чрезвычайно весело.

День восьмой. 3 800 => ~3 400 => 3 800

Согласно плану, восьмой день должен был быть полностью посвящён восхождению – но, как часто бывает, свои коррективы внесла погода: вскоре после заката разыгрался ветер, да такой, что порвал две оттяжки у нашей палатки. Мы даже не собирались на обсуждение: послушали препирательства других (весь лагерь – одна большая коммуналка), подумали, все дружно молча решили, что не стоит, перевернулись на другой бок и продолжили спать. Днём же, наоборот, было солнечно, тепло и практически безветренно – но время уже было упущено. Впрочем, послушав отзывы тех, кто всё-таки решил выйти на гору, мы уверились в правильности принятого решения.

Чтобы не скучать в лагере второй день подряд, мы решили сходить погулять по окрестностям, полюбоваться на природные красоты. Несколько ниже и восточнее лагеря, в ложбинках, есть несколько пересыхающих озёр – до одного из них, самого большого, мы и решили дойти. Тропы вниз не вело, пришлось прыгать по крупным валунам морены, и не всем это пришлось по душе – кто-то отсеялся на полдороге, и до озера мы дошли вчетвером. Причём озеро оказалось с сюрпризом: оно пересохло где-то на две трети, и на дне обнажилась надпись, выложенная из камней – «Крым наш!» Это был весьма неожиданный политический экскурс.

Вечер снова был проведён в играх ума и чувства юмора, с элементами лёгкого физического труда (народ с помощью армированного скотча лепил на свои кошки антиподлипы), и завершился ранней укладкой – в надежде на завтра.

День девятый. 3 800 => 5 621 => 3 800

Утро девятого дня началось очень рано, в 23.30 по Москве. Дул ощутимый ветерок, который наш руководитель пренебрежительно назвал «лёгким бризом». Где-то час потребовался на завтрак, сборы и оценку обстановки, которая в итоге была сочтена приемлемой. И мы наконец стартовали к нашей вершине фикс.

И почти сразу начались потери. Из лагеря нас вышло восемь человек – всего было девять, но одна из девчонок изначально не собиралась на вершину, и осталась в лагере на хозяйстве. Но где-то после двухсот метров набора высоты наш руководитель почувствовал себя нехорошо, в связи с болезнью, и принял решение не насиловать свой организм и возвращаться в лагерь; с ним в сопровождении ушла его жена. А нас осталось шестеро, и бразды правления и ответственность перешли к сыну руководителя – не сказать, чтобы он оказался от этого в восторге, но выбора не было.

Первая часть пути, до нижних Скал Ленца, прошлась на удивление легко. Шлось быстро, в хорошем темпе, и мы даже обогнали несколько других групп на тропе. Народу вообще оказалось удивительно много, вся гора была в огоньках фонариков, к такому я не привык. Впрочем, это было ожидаемо – это был вторник, свежая партия желающих взойти как раз успела дойти до лагеря и акклиматизироваться, и в первый же подходящий по погоде день стартовала на штурм.

Поверхность слегка подморозило, но как такового льда не было: кошки уверенно держались на снегу и не скользили. Луны практически не было – близилось новолуние, но идти было светло: чистое небо с прекрасным Млечным путём давало достаточно света. А путь нам указывала огромная красная звезда, стоящая на 13 часов почти точно над вершиной – планета Марс. Даже учитывая технические остановки, до нижних Скал Ленца мы дошли за 3,5 часа – средний темп передвижения чуть больше двухсот метров набора высоты в час.

На Скалах Ленца мы устроили небольшой привал, на котором я утеплился: из лагеря я выходил в утеплённой терме, флиске, балаклаве, тёплых мембранных штанах и куртке с подкладкой – и если внизу ещё были мысли «а не слишком ли я тепло одеваюсь», то стоило подняться на триста или четыреста метров, как эти мысли испарились вместе с теплом: идти было откровенно прохладно. Даже несмотря на активное движение с нагрузкой. На одной из небольших остановок я даже сунул за пазуху химтепло, а на привале на надел поверх всего ещё и пуховку с капюшоном.

После нижних скал идти стало сложнее – не в плане техники, а опять же в плане физики: системная гипоксия дала о себе знать. И мы начали потихоньку сдавать темп, позволяя теперь уже другим группам обгонять нас. К тому же мы постепенно сегрегировались по физическим возможностям: где-то в районе 4 800 – 4 900 ослабел наш самый пожилой участник, начал очень заметно терять силы и темп. Встал даже вопрос о возвращении: после ухода руководителя гид у нас в группе остался только один, и разорваться на две части – вести остальных на вершину и одновременно сопровождать заниматься отставшим – он не мог чисто физически. В конце концов было принято решение попробовать его разгрузить – и налегке, хотя и не без эксцессов, до вершины этот участник всё-таки дошёл. К слову, рюкзак его достался мне, как самому малозагруженному, и под двойной нагрузкой меня хватило ещё метров на триста, после чего тормозить действие начал уже я.

После примерно 5 300 шлось уже совсем тяжело: делаешь десять шагов, потом стоишь на месте делаешь десять вдохов, потом цикл повторяется. Уклон был небольшой, поверхность нормальная, техники не требовалось вообще никакой, но ощущения были примерно как на финише марафона – когда ноги просто отказываются подниматься, а грудь всё никак не может надышаться. И ты идёшь, идёшь, идёшь по этим бесконечным однообразным снежно-ледовым взлётам, один, потому что остальная компания где-то далеко впереди.

На подходе к куполу проявил себя один забавный момент: мы обратили внимание, что все идут на вершину, причём идут много – десятки, если не сотни, а вот обратно почему-то не возвращается ни один. Сначала мы думали, что они спускаются по какому-то другому пути – через седловину, например, а в итоге оказалось, что они просто все тусили на вершине.

Ну а потом мы наконец-то добрались до вершины. Причём в момент восхождения я каких-то особых эмоций не испытывал – чувства были как бы приглушены, и основное место занимало гигантское чувство облегчения, что наконец-то не надо больше никуда идти. И можно наконец зафиксировать своё достижение на фотографиях и разворачиваться на спуск . Осознание достижения пришло позже.

Вообще, фотографии – это основное, чем люди занимаются на вершине: в разных позах, в разных ракурсах, на фоне гор и облаков внизу, на фоне пирамидки, на фоне других людей… и мы к ним с удовольствием присоединились.

Вершина у Эльбруса довольно большая, практически плоская и полностью занесённая снегом и льдом. С неё, наверное, открываются очень красивые виды – но полюбоваться ими толком не удалось: внизу практически всё было затянуто облаками. Зато удалось сполна ощутить то необычное чувство, когда ты стоишь на вершине, солнце светит так, что очки нельзя снять даже на секунду, а под ногами у тебя расстилается бесконечный ковёр облаков, из которого местами встают отдельные горные пики.

Времени на вершине нам выделили немного – тот самый пожилой участник словил «горняшку», и мы в темпе засобирались вниз, и насладиться моментом сполна не получилось. Но цель всё равно была выполнена.

Спускались мы тоже долго и тяжело, причём верхние триста-четыреста метров вниз по ощущениям не сильно отличались от восхождения вверх: останавливаться «подышать» приходилось практически так же часто, даром что меня слегка разгрузили на спуске. В районе Верхних скал Ленца дело пошло побыстрее, но нормальный темп лично я набрал только на заключительном этапе, от Нижних скал и до лагеря.

Ко времени спуска солнышко несколько подтопило снежочек, и верхний слой начал «ехать», так что спуск местами несколько напоминал катание на своеобразных таких кошколыжах. Тем более что уставшие ноги плохо держали равновесие, и я регулярно шлёпался на спину, и продолжал путь на широкой своей пополыже. Очень хотелось пить, и пробирал озноб – скорее от усталости, чем от температуры, и от элементов «горной болезни». Но с каждой сотней сброшенных метров в мир возвращались тепло, кислород, а вместе с ними – силы и настроение.

А внизу нас ждали горячий чай с лимоном (о, это забытое ощущение, когда ты выпил уже столько, что живот надулся как барабан, но чувство жажды всё никак не уходит), вкусная картошечка и поздравления от остававшихся в лагере. Которые, кстати, тоже не теряли времени зря: девчонки у кого-то одолжили почитать книжку – ею оказались «Американские боги» Нила Геймана, и читали её вслух по очереди, а вечером в подробностях пересказывали за вечерним чаем. Что, учитывая их скромность (и фактурность самой книги), смотрелось забавно.

День десятый. 3 800 => 3 100

Выполнив всё, что хотели, мы медленно и лениво засобирались вниз. Десятый день был посвящён сборам, укладке, и неспешному спуску до уже знакомого лагеря чуть пониже «Грибов» – на спуске я умудрился промахнуться мимо нужного прохода в скалах, и в итоге сделал немаленький крюк. День не запомнился чем-то особенным, разве что вечером руководителя (видимо, на фоне пережитого в ожидании нашего возвращения с горы стресса) внезапно понесло на часовое рассуждение на тему, какой большой риск набирать незнакомые группы, и что он в последний раз занимается чем-то подобным, и вообще хотел это закончить ещё пять лет назад.

День одиннадцатый. 3 100 => ~2 300

В последний день нашего похода мы просто и без изысков сбрасывались вниз: всего два часа понадобилось, чтобы добраться от лагеря до Поляны Эммануэля, и в полтора раза больше, чтобы добраться до конечной точки маршрута – горячих источников Джилы-Су. На выходе из базового лагеря мы встретили местного, который рассказал нам о «короткой» дороге до источников, проходящей по «природному мосту» через реку – по которому мы радостно и ломанулись, вместо уже знакомого маршрута. На деле это «природный мост» оказался обвалом: стены ущелья, по которому протекает река, осыпались внутрь, образовав своего рода каменную перемычку, по которой можно легко и непринуждённо перейти с одного берега реки на другой – если тебя не смущает осыпной тридцатиградусный спуск метров на пятнадцать-двадцать вниз и потом такой же подъем.

А если этот природный «мост» тебя не впечатлил, то внизу тебя ждёт ещё один мост, на этот раз без кавычек, но тоже не без недостатков: несколько лет назад большой сель размыл его опоры, и сделал его инвалидом. Держится, в принципе, надёжно – во всяком случае, по туристическим меркам – но смотрится страшновато.

Здесь же нас ждали и последние достопримечательности этого похода – грязный сорокаметровый водопад, ещё один нарзановый родничок, горячие источники, для которых построены специальные ванны, с графиком посещений, и так называемый «Каменный город».

Самое интересное из этого, безусловной, «Каменный город»: очень любопытные конструкции природного происхождения, напоминающие какие-то гигантское башни или термитники. По происхождению это конгломераты осадочных пород, сцементированные вместе клейкой грязью и гравитацией. Они на удивление хрупкие: отковырять от стенки такого образования кусочек не составляет труда, даже удивительно, что они до сих пор не разрушились под солнцем, дождём и ветром. Ещё более интересно, как они уцелели в эрозивных процессах, обнуливших лежавшие вокруг них породы. Но – факт есть факт – уцелели и стали местной достопримечательностью.

Нарзановый источник показался менее вкусным, чем на Поляне Эммануэля – но, возможно, тут сыграли роль завышенные ожидания. И хранится вода из него ещё меньше: пить её нужно сразу, чуть постояв она не просто теряет вкус, а вовсе становится противной.

Горячие ванны представляют из себя небольшой каменный бассейн, то ли естественного, то ли искусственного происхождения, в которой набирается сочащаяся из скалы вода. Интересно, что её можно как набирать в эту каменную ванну, так и пустить сразу в реку – в этом режиме ванна вроде бы наполняется каким-то газом (радоном?), и водяные ванны заменяются на газовые. Вместимость этого бассейна невелика, человек максимум на двадцать, и то если они будут стоять вплотную друг к другу. Но судя по количеству разнокалиберных палаток в кемпинговой зоне вокруг, популярностью они пользуются немаленькой. Рядом есть какие-то остатки бетонных конструкций – судя по всему, когда-то их планировалось расширить, но строительство остановилось на стадии фундамента.

Ну а водопад ничем не отличается от других подобных водопадов – красота его, правда, подпорчена грязно-серым цветом его воды. По слухам, грязным он стал после прошедшего селя – того самого, который смыл мостик.

Вокруг источников есть какая-никакая инфраструктура: магазин, кафе, гостиница, источник воды (в которой плавает разная живность), туалет, а также более или ровные площадки для постановки палаток – за что хозяева этого места собирают «экологический сбор». Мусор при этом они, ничтоже сумняшеся, выбрасывают прямо в реку по бетонному жёлобу: река всё перемелет и унесёт.

Вот в этом чудном месте мы и устроились на последний ночлег. А утром снова был уже знакомый уазик, знакомая дорога, полдник в уже знакомом кафе «Без жён», и наконец – Пятигорск, поезд, и продолжение отпуска. Но это уже другая история .

Заключение

Это был интересный опыт. Не всё мне в этом походе понравилось, но удовольствие от выезда я получил, а самое главное – выполнил цель: поднялся на самую высокую вершину страны и закрыл тем самым гештальт. Повторять этот опыт я, пожалуй, не буду; не в таком, по крайней мере, формате. Поход, весь целиком посвящённый одной-единственной цели – взойти на вершину, оказался довольно скучным. Ситуация, когда физически ты можешь ещё идти и идти, но идти тебе некуда, потому что по плану у тебя всего лишь подъём на 800 метров (4 часа времени), слегка напрягает. И искусственное растягивание дня (два часа шли, три часа обедали, потом ещё два часа шли, и вот уже пора ставить лагерь) интереса тоже не добавляет. Даже какие-то радиалки не всегда возможны – если почти все местные красоты уже успели осмотрели по пути. А хуже всего сидеть в штурмовом лагере, ждать погоды и думать, чем же себя занять.

В техническом плане восхождение получилось элементарным; единственным пригодившимся элементом снаряжения, не считая тёплой одежды, оказались кошки. Я даже ледоруб свой использовал всего несколько раз, и то в качестве крючка, чтобы не улетели каска или рюкзак. Впрочем, с погодой откровенно повезло. В тумане, или в какую-нибудь снежную бурю, наверняка придётся связываться и задействовать ледорубы; и неплохо бы иметь с собой на всякий случай палатку, несколько репиков, как минимум один ролик и жумар, на случай всяких-разных эксцессов.

Физическая форма на этот раз была удовлетворительной, но акклиматизация получилась для меня слегка резковатой: времени для полноценной адаптации к системной гипоксии, судя по всему, нужно больше, а саму акклиматизацию следует проводить более плавно (голова у меня стабильно болела каждый первый день на новой высоте, начиная с 3 000 метров, а при единомоментном подъёме на 800-1 000 метров я достаточно стабильно ловил те или иные проявления «горной болезни»).

Очень понравилась организация выезда: руководитель похода реально занимался его подготовкой. У нас были подробные списки, что брать с собой и в каких количествах, была очень подробная циклограмма подготовки – какие справки иметь с собой, какую страховку получить, когда начинать пить витаминки, и до какого крайнего срока всё это нужно реализовать, и была постоянная обратная связь в e-mail-рассылке. Заметный контраст в сравнении с моим прошлым выездом: радует, что некоторые особенности организации всё-таки присущи конкретно саратовской секции альпинизма, а не туристическому движению в целом. Если кто-то хочет сходить в туристический поход, но не знает с кем – рекомендую .

P.S.: Видеоролик с похода за авторством Стаса Кушманцева .