Моя маленькая персональная страничка в большом-пребольшом интернете :)  

Глава 4. Расплата за неверные расчёты

14 августа 2016, 15:20 , , Булатная сталь , Можно прочесть за 14 минут

Политическая карта мира на 1175 год.

Приграничье

Если будете в ненависти жить, в распрях и ссорах, то погибнете сами и погубите землю отцов и дедов своих, которые добыли ее трудом своим великим…
Ярослав Мудрый, великий князь земли русской

К 1175 году Великий Новгород граничит с пятью странами.

Северное море относительно надёжно прикрывает меня от агрессивной внешней политики северных стран. Швеция активно воюет с Норвегией и Данией, и ей пока не до посылания заморских экспедиций. На будущее можно присмотреться к островочку Висби, контроль которого позволит контролировать побережье Швеции более плотно, но это на будущее. Кстати, на нём есть серебряные залежи.

На западе Новгород граничит с Литовским княжеством, сильным и независимым государством. На данный момент литовцы заняты войной с остатками Польши и Священной Римской империей, но если она заключит с ними мир, то взор её правителя без сомнения обратится в мою сторону.

На юге продолжается война с Киевом, которую скорее следует назвать добиванием. Киев утратил всю свою мощь и в принципе я могу его ликвидировать в любой момент в течение пяти-десяти лет. Последние завоевания привели меня на границу с Византийской империей — она тоже православная, и у нас хорошие дружеские отношения, но если я хочу выход к Чёрному морю с его портами (а мне этот выход необходим), мне придётся с ними воевать. Учитывая что Византия на данный момент самое сильное государство мира, хотелось бы оттянуть этот момент насколько это возможно.

На юго-востоке вольно раскинулось Владимиро-Суздальское княжество. Оно по-прежнему изображает из себя мирную овечку и старательно копит силы и стеки, понимая, что рано или поздно на него обратят внимание более сильные страны.

Ну и на самом востоке огромную территорию занимают половецкие степи, переставшие мне надоедать, поскольку активно воюют с Хорезмом. Хорезм уже отобрал у них две провинции, и, похоже, останавливаться на этом не собирается.

Дальние страны

Не делай всевозможное зло своему неприятелю, потому что он, статься может, явится тебе другом.
Мослихуддин Саади

Продолжают набирать силу Византийская империя (хотя её рост существенно замедлился, когда пришлось выделять часть сил и средств на подавление восстания болгар и валахов), Фатимидский халифат и держава Хорезм-шахов. Небольшие территориальные приобретения сделали Кордовский халифат, королевства Англия, Арагон и Швеция, республика Венеция, Священная Римская империя и Сельджукский султанат. Наиболее существенные потери понесли Киевская Русь, королевство Сицилия и Половецкая орда.

Планы на будущее

Паче же всего гордости не имейте в сердце и в уме, но скажем: смертны мы, сегодня живы, а завтра в гробу; все это, что ты нам дал, не наше, но твое, поручил нам это на немного дней.
Поученье Владимира Мономаха

На севере, западе и юге я добился всех первоочерёдных целей, и теперь пришла пора обратить взор на восток. Планы на ближайшие четверть века следующие:

1. Поглощение Владимиро-Суздальского княжества. После переваривания захваченных у Киева областей, я планирую провести одновременную атаку несколькими армиями, с захватом Владимира, Мурома и Наровчата, а позже и половецких Булгара и Казани. После захвата правобережных приволжских областей я видимо остановлюсь — поскольку к этому времени Хорезм окончательно раздавит приуральские территории половцев, и займётся моими новоприобретёнными территориями. Хорезм сильная держава и сталкиваться с ней не хочется, но мне в любом случае придётся воевать либо с ним, либо с Литвой. А скорее всего с ними обоими сразу.

2. После поглощения правобережной Волги, активными направлениями станут либо хорезмийские заволжские степи, либо правобережный Дон — по ситуации.

3. Византийский Крым пока маячит в очень отдалённой перспективе.

* * *

Расплата за неверный выбор может быть жестокой.Лето 1176 года началось с безрадостной вести о смерти Великого князя Милослава Курского Тирана. Новым князем стал Александр Заозёрский, княжичем — его сын Братонег. Княжна Купава наконец добралась до Дании, и выяснила, что приглянувшийся ей юноша-датчанин был убит в битве, но зато подрос его младший брат. Княжна одну ночку поплакала, вторую ночку подумала, а на третью взяла и успешно соблазнила молодого датчанина Асмунда Свенсена, герцога Ютландии, потомка Гаральда III, доброго короля Дании, похожего на него в своей верности короне. Всего одна встреча, и он забыл про свой долг, семью и страну, и не может думать ни о чём другом кроме её прелестных… глазок и других частей тела. Под покровом ночи с отрядом верных людей они пробрались мимо королевских покоев, погрузились на корабль и отправились в долгую дорогу домой.

Триумфальный поход на восток пришлось отложить: в лето 1178 года в Шарукан внезапно вторгся стек половцев, и ещё один стек засветился на границах. Есть, конечно, вероятность, что они просто идут мимо, в половецкий анклав в Бессарабии и Мунтении… хотя, в общем и целом, надежда эта тщетна: если чужие стеки будут разгуливать по моей земле, значит рано или поздно они на меня нападут. А раз они на меня всё равно нападут, значит надо напасть на них первым. Княжич Братонег получил приказ и успешно перехватил оба половецких стека, попутно разбив какое-то случайно попавшее в замес вольное разбойничье войско.

Кроме того, часть войск пришлось отвести назад к Переяславлю: во-первых, блокировать подошедшие армии Киевской Руси, а во-вторых, купировать неудобную активность византийского посла, активно пытающегося подкупить городской гарнизон.

В 1180 году наша разведка совершила критический промах: шпион, пытавшийся убить литовского военачальника (причём даже без особой нужды, просто «на всякий случай»), позорно провалился, и Литовское княжество сочло это вполне достойным поводом для войны. Правда, к их чести, чуть позже мои шпионы смогли чуть-чуть реабилитироваться, раскрыв военные планы Владимирского княжества: оказывается, они сконцентрировали полные восемь стеков войска близ Мурома, и судя по направлению их движения, войну начнут таки они, и тогда, когда я буду к ней максимально не готов. Собственно, так и получилось: летом 1182 года Владимир осадил Ростов.

Ответил я на осаду асимметрично: княжич Братонег выступил на Наровчат, по дороге перехватил одно войско суздальцев, потом второе, потом третье, а в конце года осадил собственно город. Получилось всё пожалуй даже слишком легко: не война, а так, лёгкая прогулка.

Которая моментально перестала быть лёгкой, когда зимой 1183 года суздальцы подготовили свой контрответ: армии, отправившиеся деблокировать Наровчат, наголову разбили наши уставшие войска. Сам княжич Братонег еле-еле унёс ноги, потеряв весь отряд кроме одного-единственного оруженосца, но и эти жертвы не помогли: его догнали и убили, даже не стали брать в плен, просто окружили, стащили с коня и забили ногами до смерти. Вот она — цена самонадеянности. Вечная память.

И горе побеждённым!Так же получилось и с Ростовом: сначала катапульты разрушили стены, а после суздальские войска убили всех наших воинов и прилюдно казнили командовавшего обороной 75-летнего Всеволода Пинского. Как выразился придворный хронист, «Поселение захвачено! Вражеский военачальник позволил своим псам разрушать и грабить всё, что попало в их руки. Это означает смерть или ещё худшую судьбу для ваших бывших подданных, склонившихся перед новым господином. Сегодня мы испили горькую чашу поражения. Но в следующий раз эта чаша достанется врагу!» Лично я бы это даже поражением не назвал, это полный, тотальный разгром. Всего за один год мы потеряли нашего лучшего полководца, наследника нашего государства, и двух не самых плохих членов семьи. Новым наследником стал молодой Мирослав, второй сын князя Александра, очень уступающий своему блистательному брату. Плюс ко всему перечисленному, в Готланде в неравном бою пал смертью храбрых путешествовавший налегке Доброжир Одоевский, а почти под самой столицей в бою с какими-то разбойниками — разбойниками! — погиб Семён Сорокоум. Командир Ярослав, принявший командование после смерти Семёна, стал героем дня, и его уже готовы были усыновить, но… похоже, сама судьба была против этого решения: весть об усыновлении прибыла прямо ко гробу этого безвременно и трагически погибшего человека.

Также был зажат в клещи Любомир Угличский, пытавшийся вывести свою армию из-под удара, но в итоге проигравший всё и вся и еле-еле унёсший ноги.

Судьба.

С 1182 по 1184 год содержание моих армий снизилось на 15 000 монет, что говорит о потерях ярче всяких слов.

Что ж, раз лучших людей государства больше нет, будем работать с тем что есть, и беречь оставшихся. Перегруппирую войска. Попробую прикрыть юго-восток. Если не получится, буду откатываться назад. При необходимости я готов сдать Чернигов, Переяславль, Шарукан и Северск. Но на линии Ростов-Смоленск их нужно остановить любой ценой, иначе… ну, в общем, будет плохо. Теоретически я могу откатиться до Ладоги-Новгорода-Дерпта, но это уж совсем печально будет.

На западе дела идут тоже не очень: пытавшийся отомстить за смерть Доброжира Асмунд Свенсен переоценил свои силы и отступил, а потом и вовсе вынужден был с боями прорываться обратно на нашу территорию. После трёх поражений подряд от войска осталось всего ничего, а денег в казне после всех трат не хватило даже на выкуп пленников; вряд ли это повысит мораль наших войск.

Вообще стоит отметить, что я сильно недооценил силу армий своих противников, как Владимиро-Суздальского, так и Литовского княжеств. В частности, Асмунду всё же удалось разбить одну из литовских армий, но получилось это у него только при более чем двукратном превосходстве, и наши потери оказались существенно выше.

В лето 1186 года достигла совершеннолетия Марфа, дочь князя Александра. Суровая, непривлекательная, и к тому же гордячка… Как и с братьями, младшая сестричка получилось гораздо бледнее старшей. На семейном совете решили, что замуж ей идти за Радогоста — такое же бесполезное существо. Впрочем, когда она добралась до Радогоста, то он от неё просто-напросто откупился, предложив сделку: он усыновляет смазливого мальчика, а та выходит за него замуж. Любить он её вряд ли полюбит, ну так хоть трахать хорошо будет, из чувства благодарности. Ну а что делать? Согласилась, благо не дура.

Зимой 1187 года наше государство постигло очередное несчастье: под стенами Шарукана на князя Александра из засады напали половцы, полных два стека. Мы сражались достойно, но их было больше… а после смерти князя Александра сражаться стало и вовсе незачем. И со смертью князя у меня закончились достойные полководцы. Остался один только Асмунд Датчанин, но он хорош только в сражениях против литовцев, к которым после всех поражений испытывает просто-таки животную ненависть. Юный князь Мирослав, кстати говоря, назвал его своим наследником, и это были практически последние его слова: половцы пошли на штурм Переяславля, взяли его и вырезали всех мужчин выше седла лошади. Хорезм теснит половцев, половцы теснят меня… кого теснить мне? Литовцев? За последние пять лет у нас сменилось три князя. Нездоровая тенденция, если говорить откровенно. Одна радость: нет больше проблем с казной, мёртвым жалование можно не платить.

В 1187 году по дипломатическим каналам пришли известия о битве, состоявшейся в местности под названием Рога Хаттина: Объединенная армия французской знати, тамплиеров и госпитальеров потерпела сокрушительное поражение от Саладина в битве при Хаттине. Многие рыцари были казнены или проданы в рабство, мало кому удалось уцелеть в том страшном сражении. Переоценили свои силы, как и я. Кажется, это Джихад…

Тремя годами позже пришли известия и из Европы: После потери Иерусалима в 1187 году некоторые торговцы из Любека и Бремена подхватили идею и основали полевой госпиталь для участвующих в осаде Акры, которая позже стала резиденцией Тевтонского Ордена. Задуманный по образцу ордена Тамплиеров, однако с выраженным военным уклоном, орден Госпитальеров назвал своей целью захват и удержание Иерусалима, а также защиту Святой земли от мусульман-сарацин. Впрочем, забегая вперёд, первыми испытают на себе полную силу орденского возмездия язычники Литвы.

Зная о тайных планах ордена, в лето 1190 года князь Асмунд вошёл через открытые ворота в когда-то славянский город Минск.

В последующие годы известия об осадах, сражениях, поражениях и победах сыпались одно за другим. Суздальцы и половцы атаковали восточные рубежи, киевляне и литовцы — западные. В 1195 году нашей дипломатии удалось уговорить Византию объявить войну Киеву, обязавшись заплатить по тайному договору всего 7 000 (или целых 7 000) золотых монет.

Гибель Иерусалимского королевства.В том же году пришли вести из Святой земли: Иерусалим пал под натиском войск Саладина, и с падением святого города пало и Иерусалимское королевство. Когда-то этот народ был силён, но теперь он — лишь пыль под ногами завоевателей. С одной стороны, у вас стало меньше на одного соперника, а с другой — победу над ним одержали не ваши солдаты. Значит, в мире есть сила, с которой стоит считаться — и как знать, не вы ли попадёте под следующий могучий удар? А Хорезм начал войну с Византией.

В 1197 году силы Киевской Руси истощились достаточно, чтобы подумать о захвате её городов; причём, что интересно, дорога открылась одновременно на Туров (крепость) и на сам Киев (стольный град). Но в Киеве у меня никаких контактов не было, а вот в Турове основал разведывательную сеть мой лазутчик… что и определило выбор. Город был взят, хотя наш военачальник и погиб во время масштабного бунта, пытаясь установить нашу власть над городом, оставив сиротами малолетних сына и дочь.

В зиму 1199 года нам снова удалось достичь соглашения с Византией: всего за 6 000 монет они согласились вероломно напасть на половцев и облегчить жизнь моим восточным рубежам, а ещё за 10 000 монет милостиво соизволили заключить оборонительный союз. Войск катастрофически не хватает… и хотя каждый год открывает какие-то новые удачные возможности, недостаток людей часто не позволяет их реализовать.


Глава 3   <   К оглавлению   >   Глава 5



Комментарии

Оставить комментарий

Кто я

Александр 'J-zef' Пятницын

Да, это я! :)



Кредо

Сожалеть о минувшем — поздно:
Рухнул мир, разорвав оковы.
Мне навстречу, подобны звёздам —
Золотые глаза дракона.

Мне не будет за это прощенья...
Но скажите, святые иконы,
Кто наполнил огнём священным
Золотые глаза дракона?

И подсуден теперь едва ли
Я земным и небесным законам:
Я — последний, кому сияли
Золотые глаза дракона.
Smart