Сожалеть о минувшем поздно...

Прошло два с лишним месяца с моего пешего похода по Чувашии, и впечатления достаточно поблекли, чтобы можно было трезво и объективно рассказать об этих весьма запоминающихся девяти днях. Это мероприятие можно фигурально назвать кладбищем надежд и ожиданий: я рассчитывал на ленивую матрасную прогулочку по лесам с палатками, а по факту больше недели шёл под рюкзаком по самым заросшим дорогам и бездорожью чувашской тайги. И это был весьма интересный опыт .

Начиналось всё стандартно – майские праздники в этом году получились на удивление длинными, и хотелось провести их не дома перед телевизором, а как-то более активно и полезно для души и для тела. И тут подвернулся вариант сходить в поход с ульяновским турклубом «Сплав» по лесам Ульяновской области и республики Чувашия. Поэтому я соединил праздники с выходными, взял два дня за свой счёт, вечером пятницы сел в поезд… а утром следующего дня проснулся уже в Ульяновске. Потом полчаса поездки на забавном ульяновском трамвайчике (железнодорожный вокзал расположен где-то на окраине города), сбор и знакомство с остальными участниками (география оказалась весьма широка: Инза, Пенза, Самара, Саратов, Ульяновск…), заброска на арендованном автобусике до точки старта… и вот они – приключения.

Автобус нас высадил прямо посреди трассы где-то на границе Ульяновской области и республики Чувашия. Со всех сторон нас окружал лес, и лишь асфальт да электрические столбы вдоль дороги напоминали, что цивилизация проникла в эти края. Чуть уйдя от дороги, мы нашли небольшую полянку и занялись обедом и распределением снаряжения.

И сразу стало понятно, что жизнь будет тяжёлой и непростой: воду для обеда и чая пришлось набирать из близлежащей дренажной канавы – насколько я понимаю, она там осталась ещё от стаявшего снега. Вообще, несмотря на общую высокую влажность и заболоченность местности, родников или хотя бы приличных чистых ручьёв на маршруте было на удивление мало; воду в основном приходилось брать из лужиц, ямок, или – в лучшем случае – из небольших мутноватых речек. Не то чтобы это было сильно критично – кипячение позволяет избавиться от всех биологически активных водных существ – но доставляло определённые неудобства. Так, например, нормально напиться получалось только во время приёмов пищи, а во время переходов во фляжке плескались остатки варёного чая весьма мерзкого вкуса.

 

Пообедав, мы собрались, перераспределили снарягу и общественное снаряжение, и отправились в путь, навстречу приключениям. Первый день оказался заманчивым (проверочное слово – заманивать): дороги были ровными и приятными, солнышко ласковым и тёплым, а настроение – приподнятым. Кое-где лежал снег, а местами дороги утопали в лужах талой воды, но это никоим образом не портило картину.

По пути нам встретились заброшенная деревня с полуразвалившимися домиками, избушка лесника с гавкливой собачкой, следы жизнедеятельности лосей и иных животных в ассортименте (руководитель наш, в частности, нашёл целый рог лося), а также множество проявлений весны – распускающиеся почки на деревьях, распустившиеся цветы-первоцветы, вылезшие погреться на солнышке животные и всё в таком духе.

  

Вообще поход получился очень интересным в плане наблюдений за пробуждающейся природой: если в первый день мы шли среди голых стволов и веток со слегка проклюнувшимися почками, то к концу маршрута деревья уже все приоделись в зелёные листочки, травка подросла и тоже позеленела, да и первые цветочки немножко подраспутились. По пути регулярно встречались животные – сидящий под кустиком ёжик, подпустившие практически вплотную два лосёнка-подростка, шмыгающие по обочинам дорог лисы и мыши. На заболоченных участках в большом количестве обитали ужи, лягушки и жабы, вялые от холодной погоды и потому доступные фотографированию. Но – большой плюс весенних походов! – за всё время не было встречено ни одного комара, и даже клещей было довольно умеренное количество: с одежды их снимал почти каждый, но до тела не добрался ни один.

  

На ночлег мы устроились на крутом и обрывистом берегу крупной (для здешних мест) речки. Ближе к вечеру погода начала портиться, а примерно после завтрака и вообще зарядил хороший осенний дождь – холодный, крупный, чертовски противный, и к тому же в некоторые моменты времени переходящий в снег. А у нас по плану была первая переправа через речку – методом маятника, по удачно упавшему через реку бревну.

Причём не обошлось без приключений: один из участников не имел опыта переправ через реки до этого дня, и где-то посередине реки потерял равновесие и свалился в воду, превратившись в черепашку, цепляющуюся за натянутую страховочную верёвку – и никак не могущую перевернуться на животик. Впрочем, обошлось всё благополучно – получившего «боевое крещение» новоиспечённого туриста достали, растянули над ним полиэтилен, заставили переодеться в сухое, поделились сухими вещами и даже дали чуток спиртику (запаха в порции было больше, чем действующего вещества). А из отдалённых последствий, ближайшие несколько привалов мы наблюдали вещевой стриптиз – когда мокрые вещи сушатся, сушатся на всех доступных ветках, палатках и разных других местах, и всё никак не могут полноценно высохнуть.

А переправ впереди было ещё много.

  

Но лично мне (в отличие от пострадавшего чувака) этот первый полноценный ходовой день запомнился не переправой, а тем, что я еле-еле доковылял до места ночлега. Не знаю, что сыграло здесь главную роль – недостаток физической подготовки, начавшееся ещё в поезде ОРЗ или сочетание взятого руководителем темпа и моих коротеньких ножек, но идти было ну очень тяжко. Не помню, когда последний раз я так уставал, чтобы по прибытию к месту ночлега не хотелось даже есть, а хотелось просто лечь и лежать, и желательно до скончания веков. А ещё мне впервые за много лет походов не хватило взятых с собой перекусов: на ходу постоянно хотелось что-нибудь пожевать – поднять уровень сахара в крови и хоть чуть-чуть восполнить потраченные калории. Зато я порадовался, что предусмотрительно взял с собой замечательную тёплую пуховку – провалившийся на фоне нагрузок и общей измученности организма основной обмен давал сбои, и даже укутавшись по самые уши и дыша в спальник, согреться удавалось не до конца.

Собственно говоря, вторая ночь была самой холодной за весь поход: промокшие за день рюкзаки под полиэтиленом покрылись ледяной изморозью, оставленные на улице миски затянуло ледком, а не вылитые вовремя остатки чая во фляжке замёрзли напрочь и отогрелись только ближе к полудню.

Третий день мне запомнился тем, что постепенно начали портиться дороги. Ну или точнее те места, по которым мы проходили.

Дело в том, что поход у нас был категорийный, и руководитель упорно искал для нас так называемые «локальные препятствия» – буреломы, завалы, переправы и прочие милые сердцу туриста трудности, без которых нормальные люди с удовольствием бы обошлись. Для справки: каждое препятствие добавляет определённый коэффициент к длинной и весьма замудрёной формуле, по которой высчитывается формальный километраж и определяется категория пройденного маршрута. Поэтому чем дальше мы шли, тем чаще уходили с нахоженных просек и шли где по когда-то бывшим, но уже давно неиспользуемым дорогам, а где и просто по азимуту, напрямки.

Хотя лично я бы категорировал встречающиеся препятствия следующим образом, по уменьшению скорости передвижения: чистые просеки, заросшие и заваленные просеки, капитально заросшие просеки, заболоченные просеки и заросшие пожарища.

Чистые просеки

Замечательные широкие наезженные лесные просеки, по которым регулярно ездят машины (лесовозы, охотники, лесники). Это были самые простые и приятные участки маршрута (откровенно говоря, когда мне говорили про «пеший поход», я рассчитывал в первую очередь на передвижение вот по таким дорогам – ну или как минимум по нахоженным тропам).

Заросшие и заваленные просеки

По этим просекам давно никто не ездил (и не ходил), и растущие по обочинам деревья отрастили на дорогу длинные веточки, а из колей полезли молодые деревца и кусты. Если лес был берёзовый, то на дороге также часто встречались остатки стволов этих самых берёз, через которые приходилось постоянно перешагивать.

Интересно, что берёза, оказывается, очень хрупкое и быстрогниющее дерево: при ударе дерева о землю оно буквально разваливается на отдельные брёвнышки примерно метровой длины, которые потом догнивают изнутри и сохраняют свою форму исключительно благодаря коре (бересте) – наступаешь на такое брёвнышко, и проламываешь его до земли.

Капитально заросшие просеки

О том, что когда-то здесь была просека, напоминает только общий рисунок деревьев, да остатки колей на земле. Зачастую определить, где заканчивается дорога и начинается лес, не представляется возможным – приходится ориентироваться на компас, да на общее направление. Идти довольно тяжело, потому что – в отличие от «целинного» леса – деревья на месте бывших просек ещё не прошли естественный отбор в борьбе за солнышко и пространство, и растут довольно густо и раскидисто.

Заболоченные просеки

Особый вид рельефа – просеки, превратившиеся в болота. Местность очень влажная – достаточно чуть копнуть, чтобы в образовавшуюся ямку сразу же начала набираться мутная водичка. И особенно активно она набирается в ямы, оставшиеся от колей – глубокие, укатанные, и с уплотнённым грунтом на дне. Хотя наш руководитель и говорил, что воды в этом году было на удивление мало (и реки ему были обмелевшие, и в лесу мы брели в воде всего лишь по колено, а не по пояс, и сверху капало недостаточно активно, ну всё не так человеку было!), лично мне такое количество показалось слегка избыточным.

Заросшие пожарища

И самое сложное из всех локальных препятствий – лес, выросший на месте пожара. Он совмещает в себе всё вышеперечисленное. Во-первых, обгоревшие стволы попадали хаотично на землю, зачастую друг на друга, и образовали своего рода дырявчатый настил, по которому и приходилось перебираться (спускаться до земли было энергетически невыгодно, а часто и вообще невозожно). Во-вторых, они уже начали гнить, и была пара моментов, когда бревно под тобой вдруг внезапно разваливалось на части. В-третьих, снизу начала активно расти молодая поросль – просто какие-то невменяемые количества веточек, прутиков и волчков, продираться через которую было ещё тем удовольствием. И в-четвёртых, в самом низу этого слоёного пирога часто была вода – деревьев нет, забирать влагу из земли и выпаривать её в атмосферу нечему, а значит, здравствуй, болото.

  

Кстати о болотах. В этом походе мы довольно много ходили по заболоченной местности, и стоит отметить, что это было проще, чем я себе представлял. Нам практически не встречались ни засасывающий сапоги ил, ни грязь, только почти прозрачная вода, сквозь которую хорошо было видно относительно ровное дно. Однако, опасности всё же были: из соображений экономии мы в качестве болотных сапог использовали так называемые «бахилы ОЗК» – высокие (по середину бедра) резиновые сапоги от общевойскового защитного комплекта. Они герметичные, но очень тонкие, и достаточно легко рвутся, если задеть ими какую-нибудь веточку, или наступить на саженец сосенки.

В общем, передвижение по заболоченному лесу проблем нам не доставляло. А вот переправляться через реки было гораздо интереснее. В частности, маленький, едва струящийся ручеёк мог скрывать в себе вот такую глубокую засаду, как на картинке справа.

На чётвёртый день мы вспомнили о существовании цивилизации: маршрут вывел нас на участки лесоповала. Судя по всему, какое-то время назад вырубка леса велась здесь довольно активно – но в один прекрасный момент (в кризис 2014-го?) практически остановилась. И если часть вырубок была засажена новыми деревьями – где-то ёлками, а где-то берёзками, – то другие остались необработанными, и теперь эти огромные искусственные поляны активно заболачиваются и зарастают не деревьями, а кустарником да влаголюбивой травой типа камыша. На одной из вырубок мы даже нашли брошенный трактор – причём внутри лежали какие-то инструменты, разные гайки да проволоки… и не поймёшь – то ли он настолько капитально сломался, что его бросили ржаветь под открытым небом, то ли про него просто забыли.

  

Но самое интересное подстерегало нас вечером. По плану, мы должны были выйти на трассу и слегка обновить состав группы: три человека должны были сойти с маршрута и уехать домой (они даже предлагали нам присоединиться – но мы гордо отказались), а ещё четверо, наоборот, присоединиться.

Так вот. До дороги-то мы дошли, но в кювете нас ждало очередное препятствие – огромная глубокая дренажная канава, примерно четыре метра воды в ширину и глубиной примерно по грудь. Причём края этой канавы густо заросли кустарником и молодым подлеском, но в пределах видимости не было ни одного приличного дерева – не то что упавшего, но и даже такого, которое можно бы было свалить. Соответственно, вброд не перейдёшь, переправиться так сходу не переправишься, подвесную переправу не организуешь… мы уже начали думать, а не сделать ли плот, на котором можно было переправить хотя бы рюкзаки с вещами и, главное, спальниками… но тут вернулись разведчики с вестями о найденном сужении канавы и перекинутом через него хлипком брёвнышке. Не без потерь (ещё один напрочь промокший участник группы), но мы смогли через него переправиться, проводили одних и встретили других, и всего через какой-нибудь час уже ставили лагерь. А наутро нас ждала увлекательная головоломка по справедливому распределению общественного снаряжения и еды по вновь прибывшим.

Пятый день не запомнился ничем особенным. Дороги, реки, смытые мосты… я уже достаточно оклемался, чтобы воспринимать красоту окружающего. Разве что, на обеде нашли остатки старого проволочного телеграфа: когда-то через этот лес проходила железная дорога (сейчас от неё не осталось ничего, ни рельсов, ни шпал, даже просека заросла и перестала быть отличимой от обычного леса), а вдоль дороги шёл телеграф. И вот остатки телеграфной проволоки – сечением миллиметра четыре, наверное – собрать никто не потрудился. Столбов уже нет, все попадали и сгнили, а проволока до сих пор сохранилась и так и норовит броситься под ноги.

  

На шестой день снова начал лить дождь, а нас ждало самое большое из всех локальных препятствий – нужно было переправиться через реку шириной более пятнадцати метров. К огромному огорчению нашего руководителя, воды в ней тоже было немного, и воплотить в жизнь всё им задуманное не получилось – пришлось переправляться уже испытанным способом, по упавшему в воду дереву методом горизонтального маятника. В этот раз обошлось без происшествий, и мы успешно преодолели водную преграду и продолжили движение по холодному и промозглому дождливому лесу.

  

Седьмой день мы шарахались по каким-то оврагам. Если в предыдущие дни местность была относительно ровная (ну, почти), то теперь мы буквально не вылезали из ям и понижений рельефа. Стоило нам спуститься вниз, как тут же вырисовывался новый подъём. Я не считал, сколько оврагов мы пересекли, но их было немало. И да, всё это – без дороги, напрямик, по девственно-заросшему лесу.

К этому времени погода стала существенно теплее, а под ногами распустилась первая травка типа сныти – которую, как можете увидеть на крайней правой фотографии, народ начал активно употреблять в пищу. Не потому, что плохо кормили, а скорее как приятное дополнение к рациону. А ещё на стоянках в котёл бросались веточки пихты или чего-то подобного мелкоиголчатого, и чай приобретал явственный хвойно-смолянистый привкус .

  

На восьмой день, нахаживая общий километраж, мы устроили четырёхчасовой радиальный выход к одной из реперных точек. Большим достоинством выхода было то, что мы шли по хорошим лесным дорогам, а наши рюкзаки остались лежать в лагере. Недостатком же было то, что шли мы в весьма и весьма приличном темпе (около 5 км/час), и при этом без привалов – руководитель решил, что раз мы идём без рюкзаков, то и отдыхать нам не требуется. И когда мы вернулись в лагерь, ноги у меня просто горели , и я лёг на травку, снял обувку и оставшееся до обеда время просто лежал, подставив стопы тёплому весеннему солнышку и освежающему ветерку. Интересно, что мозолей как таковых в этом походе у меня не было, но зато я впервые в жизни ноги растёр – и недели через три после похода ороговевшая кожа с подошв начала слезать натуральными лохмотьями.

А ещё по пути мы встретили одно интересное место: дорога пересекала ручей, и видимо в дождь в этом месте застрял камаз-лесовоз – вдоль дороги двумя кучами валялись срубленные брёвна. А под бревнами нашлись молоток и декорированный ножик по типу финки – вероятно, рабочие потеряли в процессе вызволения лесовоза из грязевого плена.

  

Последняя в походе ночёвка получилась на берегу запруды, образованной бобровой плотиной. Самих бобров мы, правда, не видели (собственно, они и плотины-то строят ровно затем, чтобы без помех и лишних глаз заплывать в свои норки), зато наблюдали воочию последствия их деятельности – обгрызенные на высоте моей груди пеньки деревьев метрового диаметра.

А на следующий день мы уже были в цивилизации. Всего несколько километров, и мы уже выходим к деревне, в которой руководитель совершенно бесчеловечно провёл нас мимо магазина (!), и из которой замечательный микроавтобус с мягкими удобными сиденьями забрал нас в цивилизацию, к горячей воде, сухой постели, теплу и уюту.

 

Подводя итоги, это был очень интересный опыт пешего категорийного похода. За девять дней, из которых два дня были неполными, мы прошли более 180 километров, много раз замерзли, несколько раз промокли, растёрли ноги, поцарапались о ветки, понаставили себе синяков… в общем, замечательно отдохнули! Полного трека похода, насколько я понимаю, мы не вели, но есть трек с 1 по 5 мая в формате GPX.

Я оказался не совсем готов к походу в физическом плане – было тяжело даже не столько идти, сколько поддерживать установленный руководителем темп. Обычно я хожу где-то на четверть медленнее, а в этом походе я, получается, всё время бежал. Увеличенные ходовые интервалы (по 60 минут движения между привалами вместо стандартных 45) тоже сильно добавляли к усталости. Впрочем, как-то существенно подтянуть физуху с моим графиком работы у меня вряд ли получится – работая на одну ставку, ходить в походы не на что, а работая на две – некогда, так что этот вопрос выносим за скобки. Возможно, в чём-то поможет купленный велотренажёр – заниматься на нём получается и по будням, а не только летом и по выходным.

Перманентная усталость и вымотанность сильно мешала наслаждаться происходящим, но где-то ко второй половине похода я отживел и начал интересоваться окружающими пейзажами. А природа вокруг была весьма и весьма разнообразной и всегда – красивой.

  

Отдельно стоит сказать про питание: всё было вкусно, сытно, питательно, а главное – горячо. Когда весь день идёшь под дождём, мокрый снаружи и изнутри, а температура дождя не слишком-то выше нуля, горячие обед и ужин становятся просто жизненно необходимы.

Также очень понравилась система, при которой четыре-пять ходовых часов днём и четыре-пять ходовых часов вечером разделяются длительным привалом с горячим обедом. Многие группы предпочитают не останавливаться, не тратить «лишнее» время и довольствоваться перекусами на ходу, но как по мне, после полноценного горячего обеда идётся гораздо быстрее и веселее, чем после наскоро перехваченных условных бутербродов.

И в заключение не могу не отметить в очередной раз чёткую организацию выезда, когда все необходимые вопросы были обсуждены заранее, снаряжение для участников было подобрано и распределено, еда расфасована по пакетикам, а все возникающие по ходу движения проблемы решались быстро и оперативно. Если кто-то хочет хочет хорошо, душевно (и, главное, активно – очень активно!) отдохнуть – рекомендую: Станислав Кушманцев, туристический клуб «Сплав», присутствующий также и вконтакте.

Кстати, по итогам похода он написал что-то вроде песни (своеобразный отчёт в стихах), который можно прослушать чуть ниже.

P.S.: А ещё в походе нас повсюду сопровождали вот такие замечательные цветочки .