Сожалеть о минувшем поздно...

Какая-то смутная, но очень важная мысль испуганной рыбёшкой металась на краю сознания, и Капитан честно попытался её ухватить, поймать за блестящий вёрткий хвостик… но — не удалось. Ну что ж, если получится, он вспомнит потом. А сейчас — нужно заняться более важным делом.

— Итак, господа, ситуация такова, — он обвёл взглядом свой экипаж, задерживаясь на секунду на каждом, как будто хотел запомнить, запечатлеть в памяти их лица. — Два часа назад, вследствие столкновения «Зильгерда» с метеоритной частицей, был повреждён «красный» энерговод. Как вы помните, наш корабль представляет собой солнечный парусник класса «мул», рабочую лошадку ближнего космоса, массой чуть более тысячи трёхсот тонн. Проще говоря, большой пузырь из стального сплава, под завязку набитый всякой всячиной. Через центральную ось «пузыря» проходит несущая балка, посередине висит жилая кабина с системами жизнеобеспечения, на концах укреплены секции солнечных батарей и такелажа: «красная» на условной «верхушке» нашего шарика, «фиолетовая» — внизу. Удар, судя по всему, пришёлся почти в центр «красного» конца, и нарушил целостность сразу главного и резервного трактов. Второй резервный тракт уцелел, системы управления рапортуют о своей полной работоспособности, но при контрольном пуске энерговода, энергия на такелажные системы не поступила. Протоколы внутренней диагностики неполадок не диагностируют. Энергетик?

— Судя по тому, что солнечные батареи — их остатки, — двигаются в соответствии с командами, целостность кабеля нарушена уже внутри кожуха.

— Вредительство? Саботаж? — сразу вскинулся Безопасник.

— Диверсия путём разрыва второго резервного контура? Не смеши мои тапочки, — с привычно-снисходительной улыбочкой откликнулся Инженер.
Безопасник сжал зубы и уже готов было ответить что-нибудь резкое, но натолкнулся на тяжёлый взгляд Капитана и промолчал. Инженер же как будто его и не заметил, и вообще притворился, что полирует ногти об отворот комбинезона. Когда молчание стало совсем тягостным, Капитан бросил в пространство:

— Дисциплинарное взыскание за неуставное обращение. По прибытию на Каллисто. И объясни, почему исключаешь диверсию.

— Почему исключаю? Эк как завернул! А ты напряги мозги, постарайся вспомнить, когда кому-нибудь второй резервный контур нужен был? Не можешь? А не было такого, ни разу. Там же ломаться нечему. Просто нечему. Нет, это не диверсия, это наше, наше, отечественное раздолбайство. И разгильдяйство. Национальное. Завод брак поставил, техники его профукали, а план выполнять надо, план горит, сверху требуют, вот и пошла телега. Авось ничего не случится. Ан нет, случилось, вот оно, случилось! Случилось!
«Сорвался, — с пугающей ясностью понял Капитан. Не выдержал. Эх, как не вовремя, знал же, что не выдержит, в первой же серьёзной переделке подведёт… к чёрту. К чёрту. Справимся и без него». Кивок Доктору, и кричащий что-то совсем уж невразумительное Инженер исчез из поля зрения.
Капитан повернулся к Энергетику.

— Думаю, он прав, — после непродолжительного раздумья ответил Энергетик. — Просто ошибка, человеческий фактор. Хотя, нам ещё повезло, что у нас есть второй резервный — на наших-то, отечественных кораблях, всякие «оптимизаторы» давно уже два тракта оставили, сократили издержки, так сказать.

— Да и не так уж они и неправы, если честно, — подал реплику Штурман. — Вероятность, что с кем-нибудь случится то же, что с нами — одна к триллиону. Если не меньше. Примерно как в пекинском метро в час пик вдруг в вагоне в одиночестве остаться.

«А вот этот — хорошо держится. Шутить даже пытается. Видно, что тяжело мужику, но — справляется. И хорошо, без инженера мы ещё проживём, а вот без штурмана…»

— Значит, нам повезло, что немцы — народ обстоятельный, — улыбнулся Капитан, — и нам нужно будет всего лишь восстановить энерговод. Но, кроме энергии, мы ещё ограничены во времени: в момент столкновения мы потеряли управление «красными» парусами. Пилот?

— Удар что-то нарушил в схемах балансировки, и оба верхних паруса развернулись примерно на семьдесят градусов от полётной плоскости. Почему — не знаю, да и не важно оно, в общем-то: повреждений нет, когда такелаж заработает, развернуть их по оси будет несложно. Проблема в другом: Солнце ведь никто не выключал, а «фиолетовые» паруса всё это время продолжали ловить его фотонный ветер. Видели же схему корабля? Ну да, как не видеть, вот она, над пультом висит: четыре развёрнутых паруса вместе образуют квадрат, а в центре — висим мы. Квадрат делится на две секции. И когда на одной из них аппаратура засбоила… В общем, теперь у нас есть небольшое угловое ускорение, и мы напоминаем сломанную ёлочную игрушку: вращаемся на ниточке и отбрасываем вокруг солнечные зайчики. И на то, чтобы запустить такелаж, есть часов тридцать, я тут наскоро посчитал: если будем копаться дольше, то примерно наполовину завернёмся в неработающие паруса, а дальше… а дальше, сами понимаете, улетим в пустоту, и наши хладные трупы найдут лет через тысячу где-нибудь в глубоком космосе. Штурман?

— Всё так. Без парусов мы не сманеврируем, и просто проскочим мимо Юпитера. Буксиров там ни у кого нет, тем более таких, чтобы нашу тыщу с хвостиком тонн остановить, да они даже и заморачиваться не будут на этот счёт. Груз у нас не такой, чтобы по всей Солнечной системе за ним гоняться, а уж о нас самих и вовсе говорить не приходится, спишут в убытки и забудут. Если вообще поймут, что с нами произошло — мы даже SOS послать не можем, передатчик не дотянется. Кстати, Энергетик, как у нас с ресурсами?

— Лучше, чем с остальным, но ненамного. Если Пилот рассчитал верно, и нас замотает в парус, то солнечные батареи отрубятся. Резервных аккумуляторов хватит на месяц или около того, даже если экономить на всём кроме системы регенерации. Только зачем?

— Мы справимся, — ободряюще улыбнулся Капитан. Срочно отвлечь, занять делом, не позволить задуматься о безнадёжности положения. Подсунуть задачку для решения. — Подводя итоги, нам нужно придумать, как за сутки починить энерговод. Идеи, как это сделать? Доктор, верни Инженера.

— Справимся без него, — Безопасник, и таким тоном, что ясно: лучше обойтись без инженера. Тоже нервничает. Впрочем, Доктор не обращает на него внимания: приказывать ему может только Капитан.

— Никак. У нас нет запасного энерговода, — вернувшийся Инженер взъерошен и сам на себя не похож, но зато способен себя контролировать. — У нас даже ремонтного набора нет.

— Не знаешь — придумай. Не можешь — сделай, — презрительно бросает Энергетик. — Ты же инженер, ты знаешь корабль.

— Ну, можно взять кусок от повреждённого главного… — Инженер задумывается на секунду. — Нет. Не пойдёт. Не сможем вырезать, нет горелки, только на верфи.

— А если чем-нибудь другим?

— Чем? Нужно семьсот градусов, или больше. Такую температуру нам создать нечем.

— Ножницы по металлу?

— Завалялись в твоём багаже? У меня лично их нет.

— А если сделать?

— Из чего? И чем? У нас есть скафандр и стандартный ремнабор для внутреннего ремонта.

— Использовать парус: если сделать зеркало, можно сфокусировать…
Это Энергетик. А молодец, хорошо придумал.

— М-м, дай подумать… сработало бы, но нужен кусок паруса, и желательно в рамке. А его резать даже сложнее, чем нанотрубки. Не годится.

— Так, давайте сформулируем чётче. Нам нужно восстановить целостность энерговода. Так?

— Сначала нужно до него добраться. У нас из кабины нет прямого доступа к такелажной секции, — педантичный Суперкарго. Интересно, откуда он-то это знает, это привилегия Инженера. — А кто, по-вашему, считает нагрузки на конструкцию? — отвечает на невысказанный вопрос. — Я знаю всю схему корабля.

— Ремонтный робот? — Кибернетик. Бледный и зашуганный… впрочем, неудивительно — на корабле нет ни одного робота, тем более ремонтного. Ему даже не отвечают.

— Не отвлекаемся. Нужно восстановить целостность энерговода. Чем это можно сделать, кроме куска другого энерговода?

— Любым проводником. Металлом. Производительность, конечно, упадёт, но, — Энергетик выразительно пожимает плечами. — В нашем положении выбирать не приходится.

— У металла сопротивление высокое, греться будет. Разве что у вас пара килограммов золота, или серебра завалялись… всю энергию на расплавление металла и угробим, и даже результата на получим, — быстро подсчитав что-то на наручном комме, отвечает Инженер.

— Может быть, сверхпроводником дополнить, по-старинке? — подал здравую мысль Доктор. Хотя, вроде бы, не его область знаний…

— Ты о чём?

— А помнишь, когда ртутные сплавы охлаждали жидким азотом, и…

— У нас нет ни ртути, ни жидкого азота.

— Так мы же в космосе!

— И что?

— Ну, тут же холодно!

Энергетик с Инженером переглянулись, и более на Доктора внимания не обращали.

— Понимаю, вопрос глупый, но снять энерговод со второй секции нельзя? Там же их всё равно три… — Суперкарго.

— Не сможем: они как бы не вынимаются… — последние слова Инженер слегка растягивает, как будто в голову ему пришла какая-то мысль.

— А если… — начинает Энергетик, но Инженер не даёт ему договорить:

— Кабель к солнечным батареям. Энергетик, потянет по параметрам?

— Дай посчитать… должен. А мы его вытащить сможем?

— Его можно отключить: аккумуляторы конструктивно ведь можно заменить. И от батарей его тоже можно отсоединить штатно. А внутри шахты он на стандартных зажимах закреплён. Мы без половины батарей обойдёмся?

— Да, по крайней мере, некоторое время. Тем более, они всё равно разбиты. А как думаешь отсоединять?

— В шахту есть технологический доступ. Вылезем через стандартный шлюз, по обшивке доберёмся до «красной» секции, там влезем в осевую конструкцию… только если там изоляция повреждена где-нибудь… заденем — поджаримся, Доктор?

— Поджаримся, поэтому постарайтесь ничего не задеть. По внешней обшивке добраться сможете? Там есть скобы?

— Скобы есть. Пилот, посчитай, если выйти сейчас, под отражение с парусов не попадём? Солнечная радиация, она тоже не полезна для здоровья.

— Не должны. Тем более, если бы «зайчик» сейчас на корабль падал, мы бы тут так спокойно сейчас не разговаривали. Сам-то кабель сможете вытащить? Он ведь обычный, не облегчённый…

— Должны. Тем более нам его полностью вытаскивать не нужно: только снизу кусок, в главный энерговод воткнуть, и сверху — к такелажу подсоединить.

— А изоляция?

— Решим на месте. Кстати, Инженер, как мы кабель крепить будем, если там нет разъёмов.

— Стандартно — в месте контакта шлёпнем сверхпроводящей пасты и зальём вокруг пенгерметиком, — улыбается Инженер. — Жалко, мало их, экономить придётся…

— Другими словами, на скотч и суперклей? — Доктор выглядит потрясённым.

— Ты можешь предложить решение лучше? — виновато пожимает плечами Энергетик. — И времени долго думать у нас тоже нет… Капитан, даёшь добро?
Капитан задумался. Данных недостаточно для полной оценки, но логических изъянов вроде бы нет. Что ж…

— Теоретически такое возможно. Практически же, никто никогда такого не делал. Но, если другого выхода нет… надо пробовать.

И неожиданно для самого себя добавил:

— Проблема имеет решение. Проблема решена.

И вдруг всплеском, стремительным броском в лицо — россыпь ярких цветных вспышек. И механический, неживой голос, монотонно, без ударений: «Кодовый ключ: Проблема решена. Кодовый ключ принят. Процедура обратной сборки личности начата».

Олег Чан крепко зажмурил глаза, отчаянно борясь с накатывающими приступами тошноты. Грубейшее нарушение техники безопасности, конечно, но лучше уж так, чем блевать в невесомости. Дождавшись, пока отпустит, он глубоко вздохнул и осторожно взглянул сквозь ресницы на уже заканчивающие своё немыслимое вращение и складывающиеся обратно зеркала психопарциолятора. В висках заломило, — как всегда после сеанса расщепления личности, но он привычно постарался не обращать на боль внимания. Искусственная шизофрения — своего рода отдушина, инструмент, позволяющий смириться с месяцами одиночества в тесной коробке размером чуть больше тебя самого… или же справиться с внештатными ситуациями, такими, как эта, когда для решения проблемы недостаточно одного человека, и требуется мозговой штурм.

Представив, что ждёт его в ближайшие часы, он вдруг на мгновение отчаянно пожалел, что родился в маленьком городке на берегу озера Зейское, а не в сытой и благополучной Америке, которая, заботясь о своих людях, не отправляет корабли с экипажем меньше чем из трёх человек… или хотя бы не одним из этих сумасшедших русских, что оставляют своим псевдоличностям контроль над скелетной мускулатурой — ведь насколько проще было бы, отправь он сейчас выполнять работу ответственного и лишённого чувства страха Безопасника… но как истинный китаец, он не стал попусту думать о том, что могло бы быть.

Грустно вздохнув, он начал одну за другой отстёгивать пряжки пристяжных ремней. Нужно было сделать ещё многое.

 

г. Саратов, Россия. 2010 г.