Сожалеть о минувшем поздно...

Поход в пещеры получился спонтанно. На одной из игротек со знакомыми, полузнакомыми и совершенно незнакомыми людьми я познакомился со спелеологом-любителем, который предложил провести небольшой кусочек лета активно. «Активно», в его понимании, значило «ползая на карачках по пещерам». Ну а я оказался настолько глуп решителен, что согласился. Поэтому, теперь с полным правом могу заявлять: пещеры это грязно, мокро, темно и холодно. Но зато очень, просто непередаваемо красиво!

В детстве я несколько раз перечитывал книги Норбера Кастере — известного французского спелеолога, так что считал себя готовым к тому, что меня ждёт. И, разумеется, ошибался: в пещерах оказалось гораздо красивее, чем об этом рассказывали книги. Эту красоту нельзя передать словами, её можно только увидеть и прочувствовать. С другой стороны, материальная сторона дела от меня как-то ускользнула: до созерцания этой красоты ты добираешься весь грязный, мокрый, замёрзший, и, как правило, на карачках.

Пещеры, сами по себе, это бывшие подземные русла рек. Сначала по ним шуровала вода, после дождей или на постоянной основе, прогрызала себе путь сквозь скалы, вымывала более хрупкую породу, а потом в какой-то прекрасный момент прогрызлась куда-то глубже и ушла. А в те полости, которые она себе промыла, полезли люди. Именно поэтому в пещерах всегда мокро и грязно: да, большая часть воды ушла, но часть её осталась и продолжает капать с потолка, течь по дну, сочиться из стен и всячески отравлять жизнь. И именно поэтому в них формируются такие красивые сталактиты и сталагмиты (или, если по-научному, «натёчные формы»).

Для ползанья по пещерам требуется специальное снаряжение. Комплект подземного облачения включает в себя комбинезон из плотной и плохопромокаемой ткани с капюшоном (который, впрочем, используется в основном для того, чтобы таскать в нём сувенирки), резиновые сапоги с тёплыми шерстяными носками под ними, шапочку или балаклаву, перчатки, каску с налобным фонариком, а также сложную систему сбруйных железячек и карабинчиков для цепляния за верёвку и другие выступающие части пещеры. Часто к тебе ещё привязан какой-нибудь непромокаемый мешок для перетаскивания оборудования. Самое весёлое в исследовании пещеры — спускаться: это очень легко, приятно, но, к сожалению, быстро заканчивается. А самое неприятное и долгое — подниматься обратно. Подниматься на высоту, эквивалентную примерно сороковому этажу, преодолевая не более одной ступеньки за раз, удовольствие весьма специфическое.

Впрочем, если считать в сумме, то спуск и подъём всё равно отнимают немало времени, от четверти до трети общего времени, проведённого в пещере. Дело тут в том, что пещера считается зоной повышенной опасности, и все передвижения по ней подчинены чёткому регламенту: передвигаться не менее чем по двое, ждать друг друга; не занимать одновременно одну и ту же верёвку; не стоять под стрелой под поднимающимся человеком, и тому подобное.

А самое парадоксальное в этих пещерах это то, что чтобы спуститься вниз, сначала надо подняться на пару тысяч метров вверх.

Поход наш начался, как всегда, с поезда, в котором кто спал, кто дошивал в ускоренном порядке свой будущий комбинезон, а кто-то просто играл в «Уну». Единственный нюанс — загрузка в этот раз оказалась существенно выше привычной: если раньше я ходил в походы с рюкзаком в 20-25 килограмм, то теперь у меня было под 20 килограмм только личного имущества, из них около 7 килограммов личная снаряга (тот самый комбез с финтифлюшками). Ну а чтобы жизнь не казалась мёдом, сверху ещё было навешано 15 килограмм общей верёвки. Так что рюкзак мой смотрелся серьёзно, и я бы даже сказал внушительно. В этот момент я даже задумался о смене рюкзака на более вместительный, чтобы всё это барахло лежало внутри рюкзака, а не болталось поверх.

Заброска тоже была стандартной: на автобусах до последнего населённого пункта (им оказался колоритный город Лабинск с запоминающимся автовокзалом), а затем на какой-нибудь мощной проходимой машинке вверх — нам на этот раз достался какой-то из вариантов Урала. Сначала мы вброд форсировали речушку, а потом часа три карабкались вверх по таким дорогам, которые и дорогами-то назвать можно условно. В конце концов добрались до какого-то бывшего лагеря лесорубов (откуда они добывают такие брёвна? В радиусе видимости ничего подобного не наблюдалось...) и там и заночевали.

Переход от места заброски до места предполагаемой стоянки оказался долгим и тяжёлым. Если первую половину дня мы ещё шли (в горку, по тропке-серпантину, и на плечах несли ещё половину себя), то вторую половину просто устало тащились. Под конец дело уже дошло до того, что отдыхали через каждые десять шагов. А в довершение всего, на нас спустился туман (сконденсировалось какое-то зловредное облачко), и последние пару километров до перевала мы изображали из себя ёжиков и лошадок. А когда наконец добрались и, обессиленные, повалились на землю прямо на вершине перевала, на холодном ветру, как-то неожиданно взяло и стемнело. И пока большинство валялось без сил, самые стойкие и волевые отправили разведывать место для стоянки. Двигаться по осыпающемуся горному склону ночью и уставшими — то ещё удовольствие; не обошлось и без травм. Впрочем, в конце концов мы добрались докуда-то, где была вода, и после короткого ужина уставшие завалились спать. Дров на такой высоте уже не было (деревья кончаются примерно на 2 000 метрах над уровнем моря), готовили на предусмотрительно захваченной газовой горелке.

А следующее утро принесло с собой не только солнце, но и ориентацию в пространстве: оказалось, что до места постоянной стоянки нам нужно пройти всего ничего, на противоположный склон долины. Около часа пути, если совсем не спеша.

Интересно, что рядом с лагерем вдоль ручья протянулось что-то, похожее на торфяники: мягкая пружинящая то ли земля, то ли мох, насквозь пропитанная водой, по которой очень приятно ходить, и на которой, наверное, было бы очень приятно валяться — если бы на ней лежало меньше твёрдых и острых камней.

Что касается самого лагеря, то мы были не первыми его обитателями, что логично: подходящих мест для стоянки в горах мало. А у нас была как относительно ровная площадка для постановки палаток, так и сложенный предыдущими поколениями туристов каменный столик с каменными же лавочками вокруг, который мы закрыли принесённым с собой тентом и тут же захламили разнообразной жратвой.

В шаговой доступности от лагеря было две пещеры — относительно популярный туристический «Подснежник» и не до конца исследованный «СарГУ-100» (аббревиатура «Саратовскому Государственному Университету 100 лет». Поскольку половина группы «настоящую» пещеру видела впервые в жизни, сначала было решено посвятить денёк учебно-тренировочному маршруту по «Подснежнику» и только потом заниматься серьёзной исследовательской работой. Впрочем, прежде чем отправляться под землю, мы пробежались по двум окрестным пещеркам и пошарили по заначкам.

Черёд же собственно «Подснежника» пришёл на следующий день. Пещерка сама по себе считается лёгкой. Вертикальных подъёмов и спусков мало, в основном — горизонтали (грязонтали, как их метко окрестил безымянный автор), по которым вполне себе можно передвигаться на своих четырёх конечностях. Спуск и последующий подъём оставили после себя кучу новых ярких впечатлений. Самый яркий момент был, разумеется, когда пришлось перепрыгивать через пропасть неизвестной глубины, держась всего лишь за страховочную верёвку. Впрочем, остальные моменты (сползание по «горочке» и подъём по ней же обратно, переливающаяся на свету «роса» на стенках пещеры, огромный снеговой сугроб, лизание льда и поедание сосулек) также остались в памяти.

Выбирались из пещеры мы уже в глубокой темноте, и в лагерь шли по маякам — выставленным фонарикам в СОС-режиме. К сожалению, поскольку экспедиция у нас была не развлекательная, а с претензией на научность, больше нам обследовать «Подснежник» не довелось: несколько часов знакомства с пещерой сочли достаточным вводным курсом, и остальные дни мы посвятили исследованию «СарГУ-100».

Впрочем, перед тем, как отправится на покорение неизведанного, не обошлось и без маленькой практической тренировки: примерно полдня мы учились вбивать спиты на близлежащей скале. Спит это такой своеобразный гвоздь, на который вешается навеска — всевозможные верёвки и перила, по которым мы дальше и ползаем по пещере. На самом деле эта фигня называется по-другому, а «спит» просто сокращение от названия французской фирмы (Sosiete de Рrosрections et d’Inventions Techniques), первой начавшей эти крючья производить.

Выглядит спит как полый цилиндрик с зубчиками на одном из краёв, в который вбивается расклинивающий конус, а позже вкручивается собственно сам крючок. Процесс вбивания спита в камень довольно медитативный: сначала ищется подходящий участок скалы — ровный и без трещин. Затем, аккуратно поворачивая спит вокруг своей оси и одновременно ударяя по нему молотком, он загоняется в камень. Потом в него забивается расклинивающий конус. И наконец финал — в него ввинчивается крюк, на который и будет позже вешаться вся навеска. Занимается весь процесс от получаса в идеальных условиях, до бесконечности, если ты висишь где-нить в пещере.

После того, как каждый из нас вбил по спиту, нас сочли достаточно готовыми для настоящей работы в СарГУ-100.

Эта пещера уже не пешеходная — вход в неё напоминает чью-то нору, по которой приходится метров десять ползти под хорошим таким уклоном (толстым вход воспрещён!), а потом, после небольшого карманчика, начинается 40-метровый спуск вниз. Верхняя треть его идёт через своеобразный ледяной колодец, со стенками из замёрзшего льда, и выглядит очень красиво. А потом лёд кончается. И остаток пути ты просто висишь в воздухе, беспорядочно крутишься, ближе к полу дополнительно подскакиваешь на пружинящей верёвке и думаешь, когда же наконец всё это веселье закончится.

В отличие от «Подснежника» в «СарГУ-100» практически нет сталактитов, сталагмитов, сталагматов и прочих осадочных красивостей. Зато в ней есть глубокие колодцы, длинные узкие спуски, крутые подъёмы, а также какие-то норы, которые постесняется забираться даже потерявшая уважение к себе крыса. Есть такое геологическое понятие — тальвег, то есть русло ручья, самая глубокая его часть. Выглядит эта штука как длинная узкая щель в полу, глубиной на исследуемом участке от полуметра до двух метров, извилистая и изобилующая всякими выпуклостями и впуклостями. Передвижение по ней сильно напоминает движения змейки — полное 3D-погружение в жизнь какого-нибудь ужика, ползущего по своей узкой норке. В одном проходе для того, чтобы пролезть через эту норку, нужно было полностью снимать с себя всю обвязку, и тащить её за собой. Другой такой проход (под названием Ракчеев-стрит) вообще извивался под прямыми углами, и для его преодоления приходилось показывать чудеса йоги; пролезть его смог только наш руководитель, и то застрял и где-то с полчаса выбирался обратно. Впрочем, позже его сполна вознаградили за все перенесённые страдания — у него на поход выпал день рожденья, и ему «испекли» вкуснявый тортик из галет, сухофруктов и банки сгущёнки. Один раз мы пережили что-то типа маленького наводнения: «наверху» шла гроза, и все эти потоки воды шуровали по пещерам. Впрочем, под землёй непогода переживается гораздо спокойнее: это наверху льёт и сверкает и уносит ветром, а внизу просто становится чуть-чуть (ну или сильно) мокрее чем обычно.

В один из дней я принимал посильное участие в топосъёмке пещеры: мы запаслись маленькими бумажечками с нарисованным на них номерами, а потом долго-долго ползали с рулеткой и угломером, и зарисовывали все эти данные в походный блокнот.

В другой день мы пытались покорить один из колодцев — взобраться по вертикальной стене наверх и исследовать входы-выхода из верхней комнаты. Интересно, что все эти пещерные ходы довольно часто пересекаются друг с другом. Необязательно на одном уровне, чаще даже на разных — снизу идёт большой проход, а где-нибудь под потолком выходит в маленькое окошко ответвление какого-нибудь дальнего коридора. Но в целом пещера производит впечатление таких своеобразных сот, или скорее даже выеденного червями сыра.

И хотя натёчных форм в СарГУ-100 практически не было, от преодоления всех этих узостей мы получили ничуть не меньше удовольствия и впечатлений.

Помимо пещер, на одной из днёвок я немного погулял по окрестностям. В принципе, когда идёшь без груза и никуда не торопясь, получается достаточно быстро. Выше нашего лагеря была небольшая водная система — несколько последовательно расположенных прудиков, объединённых руслом одного ручья. В горах очень интересные пруды: в них нет ни лягушек, ни всяких-разных водомерок, ни даже растений — просто прозрачная вода и каменисто-илистое дно. В иле прячутся какие-то мелкие насекомые по типу жуков-плавунцов, и это всё, что мне удалось заметить.

За последним перевалом открылась новая долина с местными достопримечательностями — за вертикальной скальной стеной было два красивых голубых озера. Не знаю, как до них добраться (и возможно ли это вообще технически), но смотрелись они просто фантастически красиво!

Впрочем, на днёвках мы не только гуляли (как я сказал выше) и даже не только ели и спали (что по умолчанию понятно любому, кто хотя бы раз ходил в поход), мы также играли в «Уну» и готовились к отбытию. Самая большая и насыщенная днёвка была в последний день, когда мы доставали из пещеры верёвку и снаряжение, прятали ненужные и чужие вещи в заначки, а также стирались и сушились.

И если при словах «стирались и сушились» вы подумали про одежду, вы ошиблись: речь шла о верёвке и комбинезонах. В пещере постоянно мокро, так что верёвка напитывается влагой, и становится большой, тяжёлой и абсолютно неудобной в переноске (это не говоря уже о том, что после первого же спуска-подъёма она становится довольно грязной). Чтобы просушить верёвку, у нас родился амбициозный проект: в одну из близлежащих скал были вбиты два спита (процесс их вбивания можно увидеть на фотографии выше), в которые потом мы планировали вдеть верёвку и отжать её кинетическим методом. Или, говоря простым языком, спуститься по ней сверху вниз — проходя через приспособление для спуска верёвка должна была отжаться, а от трения об неё ещё и высушиться.

Потом, правда, всё это не понадобилось — верёвка высохла самостоятельно на ветру, — но задумка была забавной.

Ну а потом настал момент, когда нужно было собираться обратно. И мы двинулись в обратный путь…

Вниз идти было легче, чем вверх, но не слишком существенно. Однако обратный путь тоже не обошёлся без приключений: на этот раз сюрприз преподнесла погода. И если выходили мы при переменной облачности, то ближе к ночи шли уже под проливным дождём — моя полиэтиленовая труба-накидка оказалась коротковатой и постоянно задиралась, но всё же основную функцию свою выполняла. Потом мы, правда, вошли в лес и стало полегче, но ненамного. По изначальному плану ночёвка планировалась там же, где и при старте, в бывшем лагере лесорубов. Но, как и в начале пути, до запланированной точки мы не дошли: когда ноги уже стали подгибаться от усталости, а небо стало угрожающе темнеть, было принято решение становиться на ночлег на первой же подходящей площадке.

Площадка оказалась не слишком удачной (в частности, корни на земле располагались таким образом, что спать приходилось буквой «зю», вспоминая опыт ползанья по пещерам и буквально «втискиваясь» между корней), но нам было уже пофиг. Зато утром удалось понаблюдать, как туман (облака) ползёт вверх по ущелью, из долины в горку в направлении перевала. Это было очень красиво и таинственно!

Ну а потом был уже ждущий нас «Урал», вместо тента покрытый каким-то рекламным баннером, были разведённый спирт и сало, была весёлая поездка по кочкам обратно в цивилизацию (самый яркий момент был когда мы форсировали вспять речку возле Курджиново и от нас суетно уплывала стая домашних гусей), и была последняя ночёвка на природе на берегу реки Малая Лаба.

Первое что мы сделали, добравшись до цивилизации, сходили в магазин и накупили себе того, чего нам так не хватало в походе. В моём случае это был хлеб (ненавижу галеты!), сахар и банка чего-то по типу сливового сока.

Ну и осталось рассказать только про финальный этап пути, город Армавир, в котором у нас было примерно полдня. Впрочем, рассказывать о нём особо и нечего. Вполне себе приятный городочек, не слишком чистый, не слишком грязный, довольно зелёный, и с приятными общительными людьми. Разве что одна интересная деталь: в городе есть два железнодорожных вокзала, и если мы прибывали на один (главный), то уезжали с другого, находящегося в каком-то спальном районе, маленького и сонного. И выяснилось это ровно в день отбытия. Впрочем, по сравнению с тем, что мы уже пережили, это был сущий пустяк. Поэтому мы просто разложились на пенках прямо на перроне, пообедали купленным неподалёку арбузом и провели время в ожидании поезда за игрой в «Уну».

Подводя итоги… это было интересное путешествие. Много новых ярких впечатлений, знакомство с интересными людьми, пещеры, три килограмма каменных сувениров, множество фотографий (мой фотоаппарат достойно пережил все приключения, и даже батарейка у него сдохла в самый последний момент — ровно перед прибытием нашего поезда!), и просто огромное море удовольствия. А это ведь главное! =)